Знаменитому поэту Овидию спустя 2000 лет разрешили вернуться в Рим

Городской совет Рима отменил собственное решение двухтысячелетней давности о высылке поэта в причерноморские Томы

Римский городской совет единодушно отменил решение об изгнании Овидия Назона на самую границу Римской империи, в дакийский порт Томы (современная румынская Констанца) вынесенное в 8 году н. э. его далеким предшественником — римским Сенатом.

[news_post id='3798721' name='' img='' align='left']

Запрос о «восстановлении исторической справедливости» был подан популистской партией M5S, занимающей большинство кресел в законодательном городском органе, уточняет газета The Guardian. При этом она преследует две цели. Во-первых — подчеркнуть двухтысячелетнюю преемственность римского Совета, заседающего на Капитолийском холме (хотя фактическим от имени Сената всем — в том числе изгнанием Овидия — тогда распоряжался император Август, как всем было прекрасно известно). А во-вторых — подчеркнуть важность свободы самовыражения художника, за которую предположительно и пострадал Овидий. Об этом заявил, выступая в городском совете, вице-мэр Лука Бергамо.

Таким образом, напоминает La Repubblica, римляне отмечают двухтысячелетие со дня смерти своего великого поэта.

[news_post id='3798672' name='' img='' align='right']

Публий Овидий Назон (43 до н. э. — 17 или 18 н.э.) — один из трех, наряду с Вергилием и Горацием, великих поэтов Рима. Прославился огромной поэмой «Метаморфозы», представляющей по сути дела компендиум античной мифологии, и игривой поэмой «Искусство любви». Изгнание на край тогдашнего цивилизованного мира оказалось для него полной неожиданностью. Прибыв в далекую Дакию, он написал «скорбные элегии», в которых глухо намекает, что причиной его изгнания стали carmen et error, «поэма и ошибка». Современные ученые разъясняют, что, вероятно, Августа, в целом весьма благосклонного к искусствам, вывели из себя не только только вольные стихи поэта, но и непочтительное поведение по отношению к нему лично, а возможно, и участие в каком-то неопределенном заговоре.

Романтически настроенные беллетристы предполагают любовную связь поэта с женой или дочерью императора, а радикальные постмодернисты высказывают предположение, что горестное изгнание на край света — не более чем литературная игра, а сам Овидий, сочиняя свои «Скорбные элегии», преспокойно продолжал жить на своей римской вилле. Впрочем, серьезные ученые столь радикальной ревизии истории не поддерживают.

Комментируя новость на сайте Roma.Repubblia.it, итальянские читатели задаются вопросом — когда будет оправдан Брут, выступивший как политический активист, и, главное, когда будут осуждены все римляне разом — потому что римляне, как известно всем гимназистам, повинны в похищении и сексуальном насилии сабинянок.