Мельниченко рассказал, как записывал Кучму

Экс-майор Госохраны Николай Мельниченко впервые после возвращения в Украину, задержания и выхода под залог рассказал, как он следил за Кучмой и о технических деталях своей деятельности.

Мельниченко говорит, что машины, которые его преследуют, меняются — всего экс-майор насчитал с десяток таких авто, пишет "Сегодня".

Отвечая на вопрос, зачем он вернулся в Украину, Мельниченко сказал: "Хочу, чтобы, наконец, через суд была дана оценка моим действиям. Настаиваю, чтобы судебный процесс был открытым". По поводу 2 млн дол., якобы переданных ему с просьбой молчать о деле Гонгадзе от Леонида Кучмы, экс-майор сказал, что они существуют, он знает, где они находятся с 2004 года, имеет к ним доступ. Если на будущем суде они будут востребованы как вещдок, то Мельниченко их заберет и представит Фемиде.

Мельниченко собирается передать прокуратуре записи, по убийству Щербаня. "Они есть, там речь идет об оплате убийства", — подтвердил экс-майор. Мельниченко говорит, что не утаивает записывающие устройства. По его словам, диктофоны, пульт дистанционного управления, оригинальные чипы с записями уже 4 года находятся в ГПУ. Другой пульт (управления телевизором), в который был вмонтирован "жучок", с помощью которого Мельниченко слушал и записывал разговоры президента в режиме онлайн — в ФБР США.

Мельниченко рассказал, что 2-мя диктофонами он записывал в кабинете Кучмы, одним, без дистанционного управления — в обеденном зале на 2-м этаже. "Я приходил за 40 минут до приема пищи, включал его (на 2—3 часа записи), клал на антресоли встроенного шкафа и уходил. Потом забирал", — говорит Мельниченко. На трапезах обычно присутствовали Леонид Кучма, Владимир Литвин, иногда Иван Плющ, Евгений Марчук и другие.

Напомним, что Мельниченко допрашивается как обвиняемый следователями СБУ по "своим" эпизодам (разглашение гостайны, превышение служебных полномочий, подделка документов), а также сотрудниками ГПУ — как свидетель по делам об убийстве Гонгадзе, по делу возможной причастности Тимошенко к убийству Евгения Щербаня и некоторым другим.