Даже дискуссии не было, останавливать ли лицензии россиянам. Гендиректор Nemiroff о рынке водки в условиях войны

Заставила ли война украинцев пить больше водки?

• О большом росте употребления водки сказать не могу, но начал расти спрос на украинскую водку. Здесь и фактор удорожания импортного продукта сыграл роль, и патриотизм. Вообще, война консолидировала украинцев, они стали больше покупать украинское.

Произошло ли перераспределение спроса в сторону дешевой водки?

• У нас нет большого портфеля в эконом-сегменте. Мы больше работаем в стандартном и премиальном. И мы не видим, что потребитель переключился на более дешевый продукт. Скорее, часть спроса перешла в теневой рынок.

Соответственно, легальный рынок упал?

• Да, рынок упал существенно. Оккупированные территории, приостановка продаж в марте, запреты, ограничения, выезд людей за пределы Украины и в безопасные районы нашего государства, не всегда возможна релокация мощностей, инфляция, воздушные тревоги — все это сыграло негативную роль. При этом увеличился акциз и стоимость комплектации продукции выросла на 80%. К примеру, для производства стекла нужны газ и электроэнергия, если электричества нет – поставили дизель-генераторы, себестоимость выросла катастрофически. Банки подняли ставку, выросли цены на продукты и продолжают расти. В итоге продажи в Украине упали на 20-25%. И только за счет экспорта мы смогли компенсировать эти потери.

Вы все еще в тройке мировых поставщиков водки для Duty Free?

• Нет. В 2020 году почти во всех странах эти продажи остановились. А когда начал немного открываться туризм – вакцинация, сертификаты позволили возобновить путешествия – за 2021 год мы опустились только на одну позицию, стали четвертыми. 2022 год стал сложнее для нас в Duty Free, ведь это были покупки не только украинцев, но и тех, кто путешествовал через Украину. В 2022-м объемы продаж будут меньше, но еще не собрали полные данные. Если говорить о доле экспорта, то она у нас сегодня выросла где-то до 40%. При этом, если брать отгрузку украинских водок, то мы №1. На нас приходится 48% украинской водки. Начиная с 2020-го года, еще до нового, одним из наших дистрибьюторов по Восточной Европе стала Coca-Cola. Они взяли на себя страны Балтии, Польшу, Чехию, Словакию, Молдову. В том числе и эта кооперация нам помогла выйти на такие показатели.

Лоббируете ли вы отмену ограничений на продажу алкоголя из-за военного положения?

• Когда нам запретили продажи в марте, я начал общаться с представителями правительства, объясняя, что запрет торговли алкоголем – это не наказание меня как производителя. Мы в конце процесса, за нами только ритейл и конечный потребитель. А перед нами — производители стекла, колпачков, спирта, аграрии. Конечно, когда была первая шоковая ситуация в начале войны, логично было ввести ограничение. Но потом люди не перестали употреблять алкоголь. Это был лишь подходящий момент для теневого сектора больше "поработать". А поступления в бюджет остановились. Мы вошли в войну с большими долгами сетей перед нами, а все равно должны были платить и поставщикам, и зарплату работникам. Кстати, тогда, в марте, где были принимавшие решения люди из правительства, никто не знал.

Но вы их нашли?

• Да. Когда в апреле разрешили продажу алкоголя, мы дали толчок всем. Ведь та же внутренняя переработка зерна – это добавленная стоимость для бюджета. Я убеждал, что все равно люди употребляют алкоголь, привозил фото с запада Украины, когда у мусорных баков стоят кучи бутылок ноунейм из-под алкоголя при полном запрете продаж.

Как вы оцениваете инициативу замены бумажных акцизов на электронные?

• Я считаю, что люди, предлагающие подобные изменения, до конца не понимают проблему. Теневой сектор сидит, ухмыляется и ждет, когда уже легальный себя остановит разными государственными и негосударственными методами. Акциз оплачивается еще до момента отгрузки продукции, что вам та электронная марка даст? А работающий в тени не будет с ней возиться. На мой взгляд, акцизные марки — просто еще одна преграда легальному бизнесу. Когда некоторые "эксперты" рассказывают, что в Евросоюзе все производители клеят акцизную марку – это неправда. Директивы ЕС указывают, что этот вопрос — на выбор страны. Продающий должен оплатить акциз — все. А нам пытаются просто ввести новые преграды, и это подается, как мы там с чем-то "поборемся".

Еще дискутируется идея перевода расчетов за алкоголь в магазинах исключительно на безнал. Как вы к ней относитесь?

• Это такое же непонимание проблемы, ведь покупающему нелегальный алкоголь без разницы, как продают легальный. Это будет новой проблемой для ритейла. Вы пришли купили продукты и бутылку алкоголя. У вас наличные, а вам скажут: это за наличные, а это – картой.

В 2020 году вы приватизировали спиртзавод, простоявший с 2011-го. Он работает уже?

• Когда были произведены все оплаты, оформлены документы, начали выяснять, что же мы купили. Ожидания были, что он в лучшем состоянии, чем оказалось по факту. Но начали что-то демонтировать, расчищать. Часть оборудования вывезли на ремонт в Николаев, часть — в Днепропетровскую область. Планировали летом 2022 года запустить. Но потом случилась война. Так что этот проект еще ждет своей реализации.

Как сильно пострадали ваши подрядчики в охваченных войной регионах?

• Где-то с лета мы начали перевозить наших подрядчиков с оккупированных территорий и давать им убежище, у нас есть свободные помещения. Мы предложили им выполнить наш заказ и продолжить работу для других. Такая же история кооперации была и с нашим партнером Fozzy Group (сети "Сильпо" и "Фора"), когда их складские помещения в Броварах пострадали. Буквально в марте мы им передали наши, которыми они и сегодня пользуются.

Вы отменили лицензию на производство продукции под своей торговой маркой в россии еще в конце февраля 2022 года. Как это повлияло на работу компании?

• У нас не было никаких активов в россии, начиная с 2014 года. Оставалась лицензия на производство одного независимого производителя в Пензе. На уровне совета директоров после 24 февраля даже дискуссии не было, прекратить ли действие лицензии. 25-го она была отозвана. Эти роялти несущественны по сравнению с нашим пониманием ситуации и возможными имиджевыми потерями от сотрудничества со страной-агрессором.