Василий Ломаченко: В любительском боксе стало неинтересно

Зато после решающего поединка с корейцем Хан Сун Чулом и вопросов к Василию накопилось немало, и настроение для ответов у него было соответствующим.

- По удельному весу лондонское золото тяжелее пекинского. А можно ли оценивать силы, затраченные вами для завоевания этих двух наград?

- Со стороны могло показаться, что свои первые Олимпийские игры я прошел просто налегке. По крайней мере, именно так все и выглядело. Но на самом деле, это было достаточно непросто. В Лондоне же соперники - в особенности 2 первых моих противника - не были такими уж сильными. Хотя вы и сами видели, что особо крупных счетов в этих боях не было. Так что я не хочу выделять какую-то из этих наград. Скажу так: 2 Олимпийские медали - самые сложные в моей карьере.

- Вашу полуфинальную схватку с Ясниером Толедо Лопесом специалисты называли "досрочным финалом"…

- И были правы. Он был самым конкурентоспособным соперником. Ничего удивительного. Куба всегда считалась одной из лучших держав в мире бокса. Да и потом основная специфика Олимпиады заключается в том, что сильнейшие бойцы далеко не всегда доходят до финала.

- Мне также показалось, что в каждом из своих боев вы затрачивали ровно столько сил, сколько это было нужно для победы…

- Так и есть. В Пекине мне было намного интереснее и смотреть бои, и боксировать самому. Все потому, что судейство на Играх-2008 было совсем другим. А здесь боксеров поставили в такие рамки, что мы просто перестали получать удовольствие от того, что делаем в ринге. Главная цель - боксировать таким образом, чтобы не давать арбитрам возможности нажимать себе какие-то удары. Судите сами: я провожу раунд, прихожу в свой угол, и отец называет мне счет. Я слышу какие-то цифры, но они абсолютно не соответствуют моим ощущениям от боя. Я же знаю, что ничего не пропускаю, - а мне насчитывают по 4-5 ударов за раунд. Такой арбитраж сковывает боксеров. По крайней мере, меня - уж точно.

- 4 года назад, в финале пекинского турнира вы отправили в нокаут француза Джелхира за 111 секунд! Не было желания повторить нечто подобное в Лондоне?

- Нет, за такими рекордами я не гонялся ни сейчас, ни в 2008-м. У меня нет какой-то тяги к нокауту любой ценой. У нас такой вид спорта, что один удар может перевернуть все вверх тормашками. И в Пекине так получилось, что этот удар нанес я.

- Тем не менее, сегодня бой можно было заканчивать уже после 1-го раунда, выигранного вами со счетом 7:2!

- Знаете, мне и самому стало как-то неинтересно. Я веду в 5 ударов и выхожу на 2-й раунд в полной уверенности, что уж сейчас-то кореец наконец-то захочет выиграть. А он ведет себя так, как будто это мне нужно отыгрывать пропасть ударов. Стоит себе и ждет. Чего? Что я подойду и подставлю голову под удар? Но этого никогда не будет.

- Вам не кажется, что азиат проиграл этот бой еще до его начала?

- Извините, я не телепат. Мыслей читать не умею.

- Каждые 40 секунд каждого боя вы начинали с осторожной разведывательной работы. Это новое лицо Василия Ломаченко?

- Нет. Те, кто внимательно смотрит за моими боями, знают, что я никогда особо не форсирую события с первого раунда. Обычно мне нужно присмотреться, почувствовать, что делает соперник, и только затем выстраивать свои тактические задачи.

- Что нового вы узнали о боксе за последние 4 года?

- Во второй раз в карьере узнал, что такое поражение. На чемпионате мира в Баку-2011 рефери присудили победу бразильскому боксеру. Я невольно сравнил то, что случилось со со своим проигрышем в Чикаго-2007 (тогда судьи в весьма спорной ситуации присудили победу россиянину Альберту Селимову). Вы знаете, в США решение было спорным: я знал, что не проиграл. Но в Азербайджане - абсурдным! Там я был уверен на все 100%, что выиграл, но победу отдали бразильцу. И, хотя впоследствии результат боя пересмотрели, я узнал какое-то новое состояние моей души.

- Можно ли сказать, что сегодня вы чувствуете себя абсолютно счастливым человеком?

- Я чувствовал себя таким, когда у меня родился сын.

- Это был ваш последний бой в аматорском боксе?

- Думаю, что да. Но еще нужно послушать, что скажет отец, тренер сборной. Изучить новые предложения.