Артефакты рассказали об экологической истории Египта

Конгони и ориксы — животные из семейства полорогих. Исследователям удалось показать, что популяции этих млекопитающих становились нестабильными, одновременно со значительными сдвигами климата.

Выводы основаны на новой интерпретации археологических и палеонтологических данных о древнеегипетских млекопитающих, собранных воедино более 10 лет назад зоологом Дейлом Осборном. 6 тыс. лет назад в Египте обитало 38 крупных млекопитающих, а сегодня — всего 8.

"Данные способны рассказать удивительные истории, если сравнить их с произведениями искусства и письменными источниками", — отмечает эколог Джастин Йикел из Университета Саймона Фрейзера (Канада), который представил свое исследование на ежегодной встрече Экологического общества Америки в Миннеаполисе. Например, 2 300 лет назад философ Аристотель упоминал о том, что в современной ему Греции еще встречались львы, хотя и редко, и вскоре после этого звери появились в местном искусстве в последний раз.

Совместив данные о климате и видах, ученые обнаружили, что 3 резких снижения соотношения египетских хищников и добычи совпали с внезапным приходом засухи. Эти эпизоды совпадают по времени с поворотами в жизни народа в конце неолитического субплювиала (около 5,5 тыс. лет назад), а также во времена падения Аккада на территории современного Ирака (примерно 4 140 лет назад) и Угарита в Сирии (3 100 лет назад).

Обнаружив климатические корреляции, г-н Йикел и разработчик экологических моделей Матиаш Пиреш из Университета Сан-Паулу (Бразилия) изучили влияние древних вымираний на стабильность трофической сети. Исследователи доработали метод моделирования биологических отношений внутри трофической сети в условиях ограниченных данных. Они воспроизвели миллионы потенциальных взаимодействий хищника и жертвы, основываясь на данных о размерах тела животных. Проверка результатов на сведениях о современных пищевых сетях Серенгети показала, что модель верно предсказала 70% взаимодействий.

По идее, когда паутина трофических отношений становится меньше, ее стабильность растет, отмечает г-н Йикел. Но его модель говорит о том, что доля стабильных пищевых сетей в Египте неуклонно снижалась, и самый сильный спад произошел в последние 200 лет.

"Пищевая паутина — громадная, запутанная сеть, — подчеркивает специалист по компьютерной экологии Карл Бёттигер из Калифорнийского университета в Санта-Крусе (США), не принимавший участия в исследовании. — Предложенный подход — хороший метод оценки стабильной пищевой сети без точного знания о том, кто кого ест, и с еще менее точными сведениями о структуре сети в целом".

Г-н Йикел и его коллеги подтверждают, что вымирание в Египте нельзя объяснить случайностью. Они также приходят к выводу, что присутствие или отсутствие того или иного вида не оказывало там большого влияния на трофические отношения; это резко контрастирует с тем, что наблюдается сегодня в результате, вероятно, быстрых изменений, вызванных человеческой деятельностью.

"Экосистемы утратили запас мощности, — резюмирует г-н Йикел. — Вот почему исчезновение всего лишь 1 вида ныне способно повлиять на стабильность всей системы".