Главные фильмы 70-го кинофестиваля в Венеции

Уже известны лауреаты почетных наград: жюри во главе с Бернардо Бертолуччи отметит жизненный вклад Уильяма Фридкина — творца Нового Голливуда, режиссера «Изгоняющего дьявола» и «Французского связного». Других почетных призов удостоились польский и итальянский классики Анджей Вайда и Этторе Скола — первый привез на Мостру свой новый фильм про Леха Валенсу, второй — про Федерико Феллини. В ожидании выбора жюри в остальных номинациях «Лента.ру» рассказывает о лучшем кино Венеции-2013.

В этом году в Венеции показали небывалое количество документального кино: два неигровых фильма для конкурса — беспрецедентно много. Оба, надо сказать, опровергли главный из связанных с кинодокументом стереотипов — что это скучно. И «Кольцевая» Джанфранко Рози, и «Неизвестное известное» Эррола Морриса смотрелись не хуже «Аватара» или «Звездных войн». Оба документалиста максимально маститы — этакие итальянский и американский Виталии Манские — и оба умеют устроить зрителям аттракцион.

Первый, исследуя особенности жизни римских окраин за местным МКАДом, подвешивает камеру за окнами жителей многоквартирных домов, залезает в трейлер к престарелым проституткам, колесит на машине скорой помощи с ночной сменой санитаров, вместе с маниакальным пожилым биологом вслушивается в звуки, издаваемые пальмами в ботаническом саду. Второй сделал единственный беспроигрышный шаг — пригласил на главную роль по-настоящему большого актера, который то и дело грозит превратить его неигровое кино в художественное. Харизма бывшего министра обороны США Дональда Рамсфельда эффективна, как коверная бомбардировка: Джордж Клуни — робкий младенец по сравнению с ним. Интервьюируемый автором эталонный американский консерватор несет околомистическую ересь («я просто знал, что у Ирака есть атомное оружие — не спрашивайте, откуда»), уверенно врет («я не читал донесений о пытках в Гуантанамо»), опутывает зрителя и автора паутиной кислотных конспирологических теорий. Но после каждой фразы следует ядерной силы улыбка — и ты уже принадлежишь ветерану агрессивной американской внешней политики с потрохами. Рамсфельд — эталонный продукт системы, где политические баллы набирают, не вбросив максимальное количество бюллетеней, но понравившись максимальному количеству людей. Поэтому с наиболее широко разинутыми ртами смотрели фильм Морриса российские критики — шутки о том, какое кино можно было бы снять про Шойгу или Сердюкова, не замедлили последовать.

• Почему Тина Канделаки скрывает свой роман?

Увы, жюри под предводительством Бернардо Бертолуччи вряд ли наберется смелости присудить Рамсфельду «Чашу Вольпи» за лучшую мужскую роль — но и без бывшего американского министра претендентов на этот приз достаточно. Первый и них — конечно, Ли Кан Шён, постоянный актер современного китайского Годара, главного, очевидно, азиатского режиссера нашего времени Цай Мин Ляна. Ли играл практически в каждом его фильме но, как ни странно, ни разу не получал награды значительнее роттердамской. В финале фильма «Соломенные псы» он выдерживает грандиозное актерское испытание — почти двадцатиминутный средний план, в течение которого практически не двигается, не позволяя, тем не менее, зрителю ни на секунду оторваться от экрана.

Николас Кейдж в очередной роли героического алкоголика в драме «Джо» недавнего лауреата Берлинале Дэвида Гордона Грина и новая большая американская звезда Скотт Хейз, в «Дитя Божием» Джеймса Франко на уникальном актерском нерве сыгравший опасного сельского юродивого, тоже проделали недурную работу. Как и немецкий артист Давид Циммершид, в трехчасовом опусе «Жена полицейского» бывшего документалиста Филиппа Гренинга перевоплотившийся в тихого служителя закона, дома по непонятным причинам поколачивающего горячо любимую мать собственного ребенка. Фильм, впрочем, достоин и режиссерской награды — Гренинг со своим уникальным, точечным режиссерским методом наследует мастодонтам вроде Михаэля Ханеке и Брюно Дюмона, привнося в их изматывающую псевдодокументальную эстетику нечто несомненно новое.

• Вера Брежнева распродает свою одежду

Что до женской роли — в удивительном новом качестве предстал перед публикой вечный объект всеобщего желания по имени Скарлетт Йоханссон: в визуально изобретательной кинофантастике великого британского клипмейкера Джонатана Глейзера «Побудь в моей шкуре» она приняла вид инопланетянки, похищающей гуманоидов мужского пола для последующей переработки в некую ценную для враждебных инопланетян мясную массу, но постепенно проникающейся симпатией к человеческой расе — на волне чистого любопытства. Виртуозное, избегающее любых штампов киностихотворение Глейзера понравилось считанным критикам — остальные на финальных титрах не удержались от громкого возмущенного «Буу!». Скорее всего, забукает фильм и более-менее традиционалистское венецианское жюри — и приза Йоханссон не видать, хоть вылези она из собственной кожи. Что, собственно, и происходит в финале лучшего из показанных на юбилейной Мостре-2013 фильмов.