“В оккупации я записывал, кого спас, а кого похоронил. На основе дневника уже вышла книга”, — директор школы под Киевом Андрей Сологуб

39-летний директор школы в селе Литвиновка Вышгородского района Киевской области во время российской оккупации спас жизнь тысяч своих земляков. Став волонтером Красного Креста, под обстрелами развозил людям медикаменты и продукты и организовал переправу, по которой в марте удалось эвакуировать на подконтрольную Украине территорию более 15 тысяч человек. Андрей лично эвакуировал детей, пенсионеров, раненых. Спасал всех, кого мог, и не раз попадал в ситуации, когда сам чудом оставался в живых.

"Я упал, отполз в сторону и записал видео о том, как российская армия стреляет в волонтеров Красного Креста"

- Когда я увидел, как десятки местных жителей с маленькими детьми пытаются перейти реку, идя в ледяной воде, я понял, что должен им как-то помочь, — рассказывает Андрей Сологуб. – Вместе с другими волонтерами Красного Креста 10 марта мы построили деревянную переправу и за следующие 11 дней по ней эвакуировали десятки тысяч человек.

Эта переправа стала моим блокпостом – я все время там стоял и координировал передвижение людей. Люди шли колоннами по 300-500 человек. Мы переводили их в те моменты, когда не было обстрелов. Помню, был случай, когда людям надоело долго ждать и они пошли через переправу без моей команды. Начались минометные обстрелы со стороны россиян. Я увидел, как в воздух взлетела детская курточка, и испугался, что это был ребенок… К счастью, малыш остался на руках у мамы.

Ситуаций, когда над головой в прямом смысле летели пули, было много. В первый раз под обстрел я попал еще 27 февраля. Мы с волонтерами развозили продукты и лекарства, и россияне стали стрелять по нам. Я упал, отполз в сторону и записал видео о том, как российская армия стреляет в волонтеров Красного Креста. В тот же день я пытался спасти раненого россиянами мужчину, которого подобрал другой местный житель на дороге. У него было осколочное ранение бедра. Я начал делать ему перевязку, и в этот момент по позициям ВСУ, возле которых находился, начала работать вражеская авиация… Перевязку сделал, но к утру этот мужчина, к сожалению, умер. Я сам отвез его на кладбище и там похоронил, прочитав "Отче наш".

Хоронить убитых россиянами людей Андрею с тех пор приходилось неоднократно. В это время дома, в оккупированном селе Демидов, его ждали жена и маленький сын. Позже оккупанты, разыскивая Андрея, ворвались к ним в дом и угрожали им оружием.

– Осознавая риски, я с первых дней войны хотел вывезти семью. Но жена не соглашалась – она хотела быть рядом со мной. Особенно после того, как узнала, что 27 февраля я чуть не погиб под обстрелом, — говорит Андрей. — Для себя вариант отъезда куда-нибудь я точно не рассматривал. Понимал, что нужен был там, где находился.

Волонтером Красного Креста я стал восемь лет назад. События на Майдане 2014 сильно изменили мою жизнь, я тогда понял, что хочу помогать людям. В 2015 году стал инструктором по обучению населения правилам первой помощи, а с 2018 года сам обучал таких инструкторов. 24 февраля был командиром районного Вышгородского отряда быстрого реагирования Красного Креста Украины.

Оккупанты не могли понять, что это за отряд, и не верили, что я волонтер, считали меня агентом украинских спецслужб. Поэтому постоянно угрожали, устраивали допросы, которые проводили как рядовые солдаты, так и эфесшники. Я морально был готов к этому. Утром 24 февраля еще успел провести онлайн-совещание как директор школы, а затем сразу уехал на дежурство с волонтерами…

Иногда, чтобы спасти людей, приходилось вести переговоры с оккупантами. Так, например, когда возникла необходимость соорудить переправу. Мне пришлось идти к россиянам и объяснять: тысячи людей пытаются попасть на подконтрольную украинским властям территорию, и они в любом случае это будут делать – пусть даже вплавь. Пытался объяснить командиру вражеского блокпоста, что надвигается гуманитарная катастрофа, что люди не выживут без еды и медикаментов, а в известном по всей стране зоопарке "12 месяцев" в Демидове без отопления замерзают животные. Помню, сказал им: "Не хотите помогать людям, помогите хоть животным".

"Оккупанты ворвались ко мне в дом, направили на жену и сына оружие"

Оккупанты относились к нам с ребятами из Красного Креста очень настороженно – не могли понять, почему мы делаем то, что делали, да еще бесплатно. Даже после десятка допросов меня продолжали считать агентом спецслужб. Они повсюду искали то украинских разведчиков, то просто нацистов.

После высокоточного удара ВСУ по их позициям они почему-то решили, что я был корректировщиком огня. Ворвались ко мне в дом, направили на жену и сына оружие. Сын очень испугался… Продолжая угрожать оружием, россияне спрашивали жену, где меня найти. оккупанты несколько раз врывались и в дом к моим родителям, все там переворачивали. Мои храбрые родители не боялись им в лицо говорить все, что о них думают.

В день, когда оккупанты угрожали моей жене и сыну, они похитили двух наших волонтеров – отвезли их в багажнике на допрос. Еще одного парня сильно избили и прострелили ему руку. Когда жена сообщила о случившемся, я сам пошел к командиру вражеского блокпоста, который все это организовал. Сказал, что готов снять форму волонтера Красного Креста и по-мужски разобраться с теми, кто это сделал. На что командир сказал, что "они были неправы".

После этого случая Андрей все же переправил жену с сыном через реку. Сам днем по-прежнему развозил медикаменты и помогал людям эвакуироваться, а по ночам, сидя в своем доме без электричества с фонариком, вел дневник – пытался зафиксировать все, что произошло за день.

– Я записывал, где был, кого спас, кого похоронил. Даже такие страшные события со временем могут забываться, особенно если они повторяются, говорит Андрей. — Свой дневник хранил у соседки – чтобы в случае обыска в моем доме его не нашли оккупанты. После деоккупации Киевщины мы вместе с еще одним волонтером Александром Бондарем издали по мотивам дневника книгу под названием "Красный цвет надежды. Записки волонтеров Красного Креста". Возможно, после нашей победы эта книга станет историческим документом. Мне было важно зафиксировать каждый день в оккупации таким, как я его запомнил.

Зафиксировать ужасающие преступления россиян. И свои мысли в этот момент. Каждый день я говорил себе не сдаваться и, сцепив зубы, делать свое дело. Делать то, чему учил своих учеников на уроке "Защита Украины", который я до сих пор веду. Как бы ни было сложно, я ни минуты не сомневался, что мы выстоим. Как и сейчас, не сомневаюсь, что мы победим.