ТОП-5 книг о бунтарстве и субкультурах, о которых вы не пожалеете

Как известно, субкультура – это определенный стиль жизни и мышления отдельных социальных групп внутри общества. Кое-что об этом можно узнать именно из книг этого обзора.

Виржини Депант. Вернон Субутекс #1

Этот роман, а также его автор – литературные сенсации Франции. Книга разошлась миллионным тиражом, 45-летняя писательница стала финалисткой Букеровской премии 2018 года, первой феминисткой, провокаторшей и главным персонажем литературного андеграунда. По роману снят культовый телесериал, а сама книга утвердила за автором славу литературной панк-иконы, которая началась с романа "Трахни меня" (1993). В этот раз, а именно в истории про Вернона Субутекса, автор довела свое главное преимущество – безудержно-сатирический ритм письма - до поразительного совершенства. По сюжету герой романа, до недавнего времени владелец музыкальной лавки, который никогда не верил, что всю жизнь придется продавать пластинки и футболки с рок-звездами, неожиданно получает сомнительную свободу. А именно – распродает весь товар, становится неуловимым персонажем, точнее бедняком, который медленно спускается на самое социальное дно. Конечно, секс, драгс и рок-н-ролл при этом добавляются, хотя на волне безденежья мужчина с ностальгией вспоминает времена, когда прекрасно знал, "как дешево съездить на концерт The Stooges в Ле-Мана или как проиграть сто евро в покер". Впрочем, житейской мудрости а-ля Буковски ему все равно не занимать. "Жизнь часто играет на два тайма, - убежден наш герой. - В течение первого она тебя убаюкивает, заставляя думать, что ты всем управляешь, а в течение второго, когда ты расслабляешься и складываешь оружие, застает врасплох и наносит удар".

Алистер Кроули. Дневник наркомана

Автор этой книги, среди предшественников которого Эдгар По и Уильям Берроуз, при жизни считался колдуном, последователем Мрака, наиболее культовой фигурой "темной" литературы ХХ столетия. Хотя на самом деле – и это подтверждает "Дневник наркомана" - нам раскрывается творчество поэта, философа, наконец, просто "живого" человека, жившего на грани жизни и смерти. Впрочем, бесполезно надеяться, что книга рассказывает о наркотиках, ведь во время, когда жил Кроули, откровенность не была в почете, зато все "жареное" скрывалось среди истории о человеческих отношениях, любви, дружбе. На этот раз исторический фон – это Париж и Лондон, о котором рассказывается в первой части книги. Жизнь богемы, опускание на дно, куда засасывает ежедневное употребление веществ, якобы возбуждающих творческое воображение. Выжить удается не каждому, и поэтому нужен учитель, который появляется уже во второй части. Именно здесь речь идет о тайном учении Кроули, которое обосновывает желание людей употреблять наркотики, вдохновляясь состоянием измененной реальности.

Дуглас Коупленд. Поколение Х

В принципе это несложно – однажды в одно прекрасное утро представить себя на той же самой работе лет так через пять. Гораздо сложнее смириться с тем, что ты все равно пойдешь в контору только по одной причине: ты боишься того, что случится, если этого не сделать. Отсутствие правил вселяет страх выпасть из контекста, стать невостребованным и оказаться на обочине. По сюжету этого романа герои преодолевают этот страх, поселившись в пустыне, ибо осознают, что, если бы они остались в системе, наступил бы полный крах иллюзий. Конечно, можно при этом сослаться на кризис среднего возраста, ведь все мы проходим через кризисы, а иного способа повзрослеть просто нет. Однако кризис молодняка в романе - это не просто конец юности трех отдельных индивидов, а "крах класса, стати и будущего" целого поколения. Текст романа, будто знаками на шоссе, испещренный соответствующими фишками-напоминаниями: "воссоздать средний класс", "у каждого своя стать", "no future", а также "контроль - это не управление" и "реклама уничтожает твое право на выбор". Словом, отвлекающие маневры, если кто-то из участников шоу захочет свернуть с трассы в хрестоматийный отель "Калифорния".

Чак Поланик. Исправительный день

По сюжету в этом радикальном романе произошла долгожданная революция молодых. По сути, описана реализация модной сегодня среди маргиналов идеи быстрых денег, а также идеи добровольной расовой сегрегации и массового убийства надоевшего истеблишмента. Автор как бы полемизирует с самим собой времен культового "Бойцовского клуба". Таким образом, резню, устроенную Советом Племен, он оправдывает тем, что власть хотела отправить два миллиона молодых парней на явную бойню. Спросим, зачем? Чтобы избавиться от излишков молодежи. Якобы это приводит к нестабильности и другим беспорядкам. Зато власть была захвачена молодежью слишком легко, а все остальное общество показано инертным стадом, которое приняло власть новых бунтарей.

Леся Смирная. Век нонконформизма в украинском визуальном искусстве

Нонконформизм XX века - сложная тема, ведь современный украинец хоть и имеет представление о трагических судьбах выдающихся деятелей культуры Аллы Горской, Василия Стуса, Сергея Параджанова, однако нонконформизм во всех его сложностях еще предстоит постичь. Поэтому эта книга посвящена украинскому нонконформизму в визуальном искусстве - культурно-политическому явлению, возникшему в 20-х годах XX века как сопротивление тоталитарной системе и ее краеугольному методу в культуре - соцреализму. Труд знакомит читателя с мировоззренческими и философскими принципами нонконформизма, художественно-эстетическими стратегиями художников, становлением художественных тенденций и центров, а также очерчивает хронологические и территориальные границы данного явления. В общем, как считает автор, одной из интересных черт нонконформизма является то, что это явление, хотя и воспиталось фольклорными мотивами, взятыми из жизни украинского крестьянства, было исключительно городским явлением, проявлением урбанистического мировоззрения художников. И поэтому нельзя говорить о наличии оппозиционных советской власти взглядов в произведениях, скажем, Марии Примаченко или Екатерины Билокур. Художественный нонконформизм, по мнению исследовательницы, наблюдается и в наше время, когда коммерциализация, корпоративные заказы, глобализационность живописи превращаются в угрожающий "миф" в измерении национального стиля и национальной самоидентификации.