Бойцы 56-й бригады пропали без вести под Песками - семьи остались без компенсаций. Вот их история

Почти четыре месяца родные пытаются узнать о судьбе воинов

Почти четыре месяца родные бойцов 56-й отдельной мотопехотной бригады Михаила Липитенко и Алексея Нежлукченко ничего не знают об их судьбе. Оба еще 5 сентября не вернулись из боя в районе Первомайского — Песок и числятся пропавшими без вести. Семьи надеются на чудо и пытаются узнать правду о событиях того дня, собирая по крупицам разрозненную информацию.

"Почему так мало поговорили? Нет так, как всегда. Надо было еще"

И 27-летний Михаил Липитенко из Кировоградской области, и 44-летний Алексей Нежлукченко из Днепропетровской области пошли на фронт, не дожидаясь повесток. Оба с самого начала оказались на одном из самых тяжелых направлений – Донецком, где воевали в составе 56-й бригады.

— Миша 25 февраля приехал из поездки, он работает помощником машиниста в локомотивном депо Знаменка ТЧ-7 и сказал: "Мам, я иду воевать!" ­– рассказала "Телеграфу" мама военнослужащего Татьяна Липитенко. – Мы умоляли сына передумать, у него ведь и бронь есть, но он сказал: "Если не я, то кто?!"

В середине марта был на передовой был и Алексей Нежлукченко, который до полномасштабного вторжения работал водителем грузовика в частной фирме. Вместе с Михаилом они оказались в одном подразделении. Последний раз семьи видели их во время отпуска.

- Леше давали отпуск летом на пять дней с учетом дороги, то есть дома после нескольких месяцев на фронте он пробыл "чистых" три дня, – говорит супруга Алексея Нежлукченко Ольга.

- Мишу мы последний раз видели 3 июля, он приезжал на день рождения отца, – уточняет со слезами в голосе Татьяна. – Презентовал ему кондиционер, всем остальным тоже подарки вручил, мы его еще поругали за траты, а он сказал: "Мам, может, я не вернусь, будет вам память обо мне".

На связь с родными оба побратима выходили 4 сентября. Поставили в известность, что в ближайшие дни будут "вне зоны", так как идут на задание.

- Мы пообщались, я отключилась и подумала: "А почему так мало поговорили? Не так как всегда. Надо было еще", – вспоминает свои чувства в тот вечер Ольга.

- Я видела, что 5 сентября он был в Телеграме около 8 часов утра, но мы уже на связь не выходили, – отмечает Татьяна. – На следующий день вечером звонок: "Татьяна, вы давно разговаривали с Мишкой?" Я поинтересовалась, с кем говорю, человек назвался сослуживцем сына. Я говорю: "Миша должен был идти на наблюдательный пост", а мне: "Нет, 5 сентября он пошел в бой. Было две БМП, но из той, где был ваш сын, вернулся только один боец, чудом вышел из-под огня".

- Мне никто ничего не сообщал, хотя Леша предупреждал: "Если со мной что-то случится, тебе позвонит мое начальство", — приводит слова мужа Ольга. – Но этого не произошло. Я выждала пять суток и начала звонить друзьям супруга. Они мне дали человека, который был на том же направлении, от него я услышала: "Оля, был бой, Леша с ребятами пропали, но ты надейся, может, в плену". Хотя мне муж говорил, что он сам никогда не сдастся, но ведь он мог быть ранен, потерять сознание. Выяснить, что с ним, я пыталась в военкомате, но там, как оказалось, были не в курсе даже, что мой муж служит в 56-й бригаде. По неизвестной причине оттуда эту информацию не передали, хотя у него и запись в военном билете есть, и зарплату он исправно получал. Вот такой бардак творится!

"А вдруг все-таки кто-то выжил, кроме тех шести, что точно выбрались?"

Обе семьи и Липитенко, и Нежлукченко были вынуждены буквально выбивать уведомление, что Михаил и Алексей пропали без вести. Местом, где это произошло, указан район Пески Донецкой области. А сам бой 5 сентября оказался заснят как россиянами с беспилотника, так и бойцом Сергеем Шутьковым, ныне покойным. Видео, где показаны события с двух сторон, появилось пару недель назад на YouTube-канале "Бутусов плюс".

Из видео следует, что бойцам была поставлена задача штурмовать российские позиции. На это направление группы выдвинулись на боевых машинах пехоты. Одной удалось выбить оккупантов из блиндажа, но затем пришлось отойти, так как враг открыл огонь с фланга.

"Мы постоянно запрашивали помощь, но не было ни подкрепления, ни резерва, ни эвакуации, куча "трехсотых", "двухсотых" (мы наткнулись на тела наших ребят, которые не смогли вывезти с предыдущего "замеса"), — говорил Сергей, отвечая на вопросы главреда "Цензор.Нет" Юрия Бутусова. – Нас начали обстреливать и со спины, и сбоку, и сверху. Заканчивался боекомплект, нужно было принимать решение, и мы начали отход. Из 22 ребят у нас уцелело пять человек, из второй группы – один".

Вторая группа, в составе которой были Михаил и Алексей, пыталась подавить пулеметные "гнезда", но потерпела неудачу: камеры зафиксировали, как бойцы падают один за другим. Но ни мертвыми, ни живыми ребят никто из своих больше не видел. Родные бойцов не оставляют надежду на то, что они уцелели, но предполагают и наихудший вариант развития событий. При этом ставят логичный вопрос военным: если ребята погибли, почему до сих пор их тела не забрали с поля боя.

- За несколько дней до этого боя муж вместе с Мишей как раз ночью отправились забирать раненых и попали под обстрел, их обоих контузило, – говорит Ольга. – Когда я общалась с Лешей по видеосвязи после этого, он как раз капал лекарство в уши, жаловался на шум и сильную головную боль.

- При взрыве Мишаню откинуло на 150 метров, но ни его, ни Алексея в госпиталь не положили, а через несколько дней отправили на штурм, – добавляет Татьяна. – Жив он или нет, мы точно не знаем. Конечно, надеемся, а вдруг выбрался, попал в плен, обращаемся во всевозможные инстанции. Но информации на этот счет никакой.

- Понимаете, все говорят разное. Да, могло произойти чудо, постоянно ищу, пересматриваю фото тех, кто в плену, – продолжает Ольга. – Мы знаем и о существовании видео, лиц на нем не разобрать, но понятно, что был сильный обстрел. А вдруг все-таки кто-то выжил, кроме тех шести, что точно выбрались? Почему нельзя было вернуться и забрать ребят? Я спрашивала это у командира неоднократно, обещал отправить поисковую группу. Но этого не было сделано.

Отмечают родные бойцов и тот факт, что после их пропажи все выплаты "поставлены на стоп". То есть уже четыре месяца и Ольга, а у них с Алексеем 14-летний сын, и супруга Михаила Екатерина вместе с 9-летним сыном остаются без финансовой поддержки.

- Мой сын столько прошел горячих точек, выполнил успешно не одно задание… А потом был этот злосчастный бой. Мы хотим знать наверняка, что с ним, где он, — говорит мать Михаила Татьяна.

- Больнее всего — думать, что наши ребята где-то там так и лежат, — резюмирует Ольга. — Почему так? Смеемся над россиянами, что они бросают своих, а с нашими парнями, выходит, происходит то же самое?!

В Координационном штабе по вопросам обращения с военнопленными, комментируя ситуацию с выплатами, называют ложной информацию о том, что "якобы государство заинтересовано подольше держать статус "пропавший без вести", чтобы родные не получали выплат". А речь не только о зарплате, но и о так называемых боевых. Чиновники заверяют, что при обращении в штаб семьям помогают "разобраться с оформлением документов и налаживанием контактов с частью". Хотя и Липитенко, и Нежлукченко говорят, что им так не повезло. Самим приходится искать все контакты и пытаться что-то выяснить.

При этом в Минобороны называют "необоснованными приостановки выплат денежного обеспечения семьям военнослужащих, захваченных в плен или в заложники, а также интернированных в нейтральных государствах, или пропавших без вести". Об этом говорится в отдельном поручении за подписью министра обороны Алексея Резникова, которое датировано 28 июля 2022 года. Документ опубликовал на своей странице Андрей Кривцов – родственник недавно освобожденной из российского плена медика Елены Кривцовой.

Правозащитник обращает внимание родственников бойцов на обязанности воинских частей, среди которых безотлагательное начало служебных расследований для установления фактов захвата в плен или пропажи без вести, а также подача заявлений в Нацполицию. Как показывает практика, первого удается добиться после обращения семей в ГБР/военную прокуратуру, второе родные делают самостоятельно. Ну и срок "не более 15 суток" на принятие решений по выплате денежного обеспечения женам или родителям тоже, как видим из описанной истории, не выдерживается. Да и терцентры комплектования и социальной поддержки (военкоматы) "лажают" с тем, чтобы "безотлагательно информировать родных о порядке получения денежной помощи" и "обеспечивать надлежащую коммуникацию з командованием воинской части".