Культурные репарации: как Минкульт готовится возвращать украденные россией украинские сокровища

После полномасштабного вторжения в Украину россияне уничтожили, похитили или просто испортили тысячи музейных экспонатов. На оккупированных территориях три десятка музеев, библиотек и художественных галерей подверглись масштабному разграблению: на восток оккупанты вывезли картины, раритетные книжные издания, статуи и даже останки исторических персонажей. То, к чему не могли дотянуться, уничтожали в ходе ракетных ударов и атак дронов.

Готовится ли Украина возвращать свое культурное наследие и как именно это может происходить? Об этом "Телеграф" эксклюзивно расспросил в.и.о. министра культуры и информационной политики Ростислава Карандеева.

Разрушенное и похищенное

– Думает ли государство уже сейчас о культурных репарациях от России за разграбленные ценности Донбасса, Херсона, Мариуполя, Киевщины, Сумщины и т.п.?

– Мы готовимся к тому, чтобы в установленном в соответствии с международным законодательством формате предъявить государству-агрессору соответствующий иск с обоснованием ущерба, нанесенного украинской экономике, украинской культуре.

Конечно, совершивший преступление должен отвечать – лучше не просто быть наказанным, а еще и компенсировать все убытки. В криминальной практике и гражданской жизни это распространено, а вот в международном формате не все так просто.

Примером успешно начатой работы является фиксация преступлений – разрушений и уничтожения памятников культуры. Мы позаимствовали методику ЮНЕСКО, которая основывается на мировых юридических практиках. Собрав и задокументировав должным образом наши потери, мы можем подготовиться и подать в международные судебные учреждения иски к россии по компенсации наших убытков.

Электронный реестр и книжные хабы

– Вы говорите о разрушенном, а похищенном? Были разграблены целые музеи, государственные библиотеки с ценными фондами — не говоря уже о частных коллекциях…

– Одно дело – разрушенное, другое – похищенное. Это вернуть будет непросто, потому что из многих музеев, галерей и т.п. враг похищал не только артефакты, но и учетную информацию, в частности – регистрационные книги.

– А электронные реестры?

– К сожалению, не все музеи, особенно в небольших городах и поселках их имеют. Эта задача, кстати, стоит сейчас перед нами – обеспечить полный электронный учет всех наших музейных предметов. Уже практически разработан соответствующий государственный реестр как программный продукт.

– Когда он заработает?

– Мы ожидаем, что до конца года сможем распространить его между нашими музейными учреждениями, чтобы они могли уже в едином для всей страны формате заполнить его.

Возвращаясь к теме похищенного. Мы можем только догадываться, где находятся наши похищенные артефакты. Иногда враг из открытых источников дает нам эту информацию. Иногда мы видим, что ценности попадают за границу, и, когда их там идентифицируют как похищенные, правоохранительные органы их изымают и возвращают. Таких случаев немного, но мы рассчитываем, что эта работа будет усиленной и результативной. Конечно, уже после окончания войны.

Относительно книг. Враг не вывозил украинские книги, он их просто сжигал или уничтожал другими способами. Поэтому огромный вызов – восстановить библиотечные коллекции и фонды, которые были на оккупированных территориях. Уже сейчас мы – представители центральных и местных властей – осуществляем мероприятия по накоплению определенных книжных фондов. К примеру, Мариупольский городской совет определил такой хаб в Днепре. Там происходит накопление литературы. Для Донецкого региона таким хабом является Краматорск. Мы координируем эту деятельность, направляя книги из Киева от наших национальных библиотечных учреждений.

Эта работа идет, но она будет еще более усилена, поскольку мы внесли изменения в структуру Министерства, предусмотрели новое мощное подразделение – Департамент восстановления и культурной реинтеграции деоккупированных территорий. Мы надеемся, что привлечем к этому направлению дополнительных специалистов, глубоко мотивированных в желании восстановить культурную деятельность на освобожденных территориях. В сочетании с необходимым ресурсом, это позволит нам быть готовыми. И, когда украинская армия вернет оккупированные сегодня территории, направить туда специалистов. Они возобновили бы деятельность библиотек, клубов, музейных учреждений, и приехали бы туда не с пустыми руками, а по крайней мере с библиотечными фондами.

Тогда уже нам нужно будет исследовать судьбу фондов, которые были похищены или уничтожены, и уже потом вести работу по их поиску и возвращению.

Возможен ли "бартер"?

– Некоторые украденные музейные экспонаты, старинные книги просто бесценны, это не компенсируешь деньгами. Можем ли мы претендовать по международному законодательству на "бартер"? Чтобы они отдали нам аналогичные ценные картины, книги — у них достаточно того же Айвазовского, например?

– Мне сложно сейчас сказать, какие алгоритмы будут использованы. Скорее всего, речь может идти о каких-либо денежных измерениях стоимости похищенного.

– Как это планируете мерять?

– Для произведений искусства индикатором может быть страховая оценка, или цена, по которой было осуществлено последнее приобретение произведения искусства. Но покупка на аукционах – скорее инструмент пополнения и оценки частных коллекций. Многие экспонаты музейных фондов никогда не были элементами такого живого учета и финансово-товарных операций.

Максимум – когда экспозиции отправляли на выставки за границу, производили их страховую оценку. К сожалению, во многих случаях этого не было, но все равно есть методики и практики, позволяющие оценивать стоимость предмета.

– На сегодняшний день мы не представляем, какой может быть эта сумма?

– Например, из Художественного музея Херсона во время отступления русской армии было похищено более 16 000 экспонатов. Это в основном произведения изобразительного искусства и скульптуры выдающихся мастеров. Их стоимость могла бы быть немалой, если бы их выставляли на аукционах или оценивали, но они бесценны, как наши культурные достояния.

А с точки зрения оценки стоимости нам придется определить сумму, с которой мы сформируем иск. То же с Мариуполем, Мелитополем, Крымом и т.д.

К сожалению, опыт Второй мировой войны говорит, что не все возвращается. Мы до сих пор пытаемся вернуть некоторые обнаруженные артефакты, вывезенные из Украины во время Второй мировой. А это сколько лет прошло! С россией процесс будет длительным и, возможно, еще более сложным.

О новом законе для коллекционеров

– Букинисты жалуются, что не могут вывезти свои коллекции за границу для защиты от "прилетов". Хотя по всему миру другая практика — человек может переехать в другую страну, привезти свою коллекцию. Будем ли мы что-либо изменять в этой части регулирования?

– Запрос на модернизацию законодательства о перемещении культурных ценностей существует уже давно. Существующие сегодня ограничения связаны были с задачей остановить вывоз с территории Украины культурных ценностей. И таким образом предотвратить обеднение культурно-образовательного фонда Украины. Но когда это осуществляется с целью экспонирования, с целью продвижения нашей культуры… Для учета частных интересов собственников, здесь должны быть внесены изменения в законодательство. Есть сегодня соответствующие инициативы и от частных коллекционеров, и государственных музейных учреждений. И в нашем плане на следующий год предусмотрена разработка и внесение в ВР соответствующего проекта закона.