Чтобы зайти в европейскую семью, Украине нужно очень быстро экономически расти: интервью с замминистра экономики, ч. I

На минувшей неделе Кабмин одобрил проект государственного бюджета на 2024 год. И хотя его еще предстоит рассмотреть и принять в Верховной Раде, а основные экономические векторы государственной экономической политики в большинстве своем понятны, к главной смете страны есть вопросы. Действительно ли украинская экономика будет расти и дальше? Что будет с правительственными программами поддержки бизнеса? Зачем государство тратит средства на программу "5-7-9"? Об этом заместитель министра экономики Надежда Бигун рассказала "Телеграфу" в первой части интервью.

— Бизнес-среда обеспокоена судьбой правительственных программ поддержки предпринимательства. К примеру, с начала этого года бизнес уже получил 65 млрд грн доступных кредитов. Сейчас в Раду поступил проект госбюджета-2024. Останется ли эта программа и какую сумму закладывают на кредитные программы в следующем году?

— В бюджете-2024 заложили 18 млрд гривен на компенсацию процентных ставок. Если сравнить текущий год со следующим, то в 2023 году было 16 млрд грн. Надеемся, что удастся защитить этот показатель в бюджете, как и смету в целом. Это важно, потому что спрос на кредитную программу поддержки бизнеса "5-7-9" огромен.

На прошлой неделе Нацбанк снизил учетную ставку до 20%. Это очень хороший сигнал. В то же время мы слышим от бизнеса (когда в регионах встречаемся с представителями реального сектора и во время регулярных встреч с ассоциациями), что "5-7-9" — единственная работающая кредитная программа, которая есть на рынке. Соответственно, она не может закрыть все потребности, существующие в стране.

Для бизнеса важно иметь доступ к деньгам, ресурсам. И возобновление кредитования – это то, что нам необходимо, чтобы экономика начала перезагружаться и работать. Поэтому, с одной стороны, очень хотелось бы, чтобы учетная ставка и условия кредитования становились доступнее.

С другой стороны, все равно "5-7-9" будет и в следующем году играть очень серьезную роль в кредитном портфеле банков (к программе присоединились более 40 банков).

— Насколько трансформировалась программа, почему и на кого ориентируется в первую очередь?

— Программа себя очень хорошо показала в том смысле, что это стимулирующий инструмент. Соответственно ситуация изменилась с тех пор, когда разрабатывался ее "дизайн". Напомню, это было даже до ковида. Тогда вначале "дизайн" программы был под маленьких и средних предпринимателей.

Цель была такова, чтобы включить МСБ (малый и средний бизнес) в экономику, дать таким предприятиям и ФОПам возможность привлекать деньги на банковском рынке. Потому что некоторые банки, например, фокусирующиеся именно на МСБ, говорят, что в Украине есть определенная специфика "малый-средний бизнес". К примеру, финучреждения не понимали и не знали, как оценить: такой клиент надежный или нет.

С другой стороны, и наши предприниматели не очень-то привыкли брать кредитные деньги. Особенно если речь идет о маленьком бизнесе. Малые предприятия рассчитывают сами на себя, что сдерживает их в развитии. Поэтому сначала программа стартовала, как магнит для маленьких хозяйствующих субъектов, чтобы они захотели эти деньги взять.

Такие кредиты были доступны, и в процессе малый бизнес учился становиться для банков понятным, учился этими кредитами пользоваться. И культура того, чтобы бизнес привлекал больше кредитных денег, росла. Такой подход важен с точки зрения того, чтобы иметь больше возможностей для развития предпринимательства.

Но потом случился ковид, началась полномасштабная война и фокус немного сместился. Эта программа стала более антикризисной, чем просто программой развития и стимулирования развития.

Поэтому есть смысл также говорить о том, что "дизайн" этой программы нужно будет переосмыслить и посмотреть, какие мы имеем сегодня вызовы и фокусы, чтобы максимально эффективно воспользоваться деньгами по компенсации ставок.

— Уточните, оно охватывает только МСБ или к кредитованию приобщается и крупный бизнес?

— Вообще-то оно было создано под малый-средний бизнес, но в процессе выполнения антикризисных задач программа начала охватывать более широкий диапазон бизнеса. Начал появляться и некоторый крупный бизнес.

— Если сегодня посмотреть на структуру портфеля, кто больше получает кредитов?

— 54% всех клиентов, которые по этой программе берут деньги, являются представителями агросектора. Когда началось полномасштабное вторжение, нужно было поддержать аграриев, чтобы они могли посеять и собрать урожаи, чтобы вопрос продовольственной безопасности не стоял очень остро.

Сейчас ситуация более или менее выравнивается, и поскольку программа антикризисная, уже в большей степени можно снова возвращаться к модели того, что это проект развития.

В прошлом году мы экономически падали очень сильно – на 29,2%. Но мы радовались и этому, потому что Всемирный банк прогнозировал обвал до 45,1%. Так что падение до 29,2% – это еще было очень хорошим показателем. В этом году падение остановилось, есть рост (по состоянию на середину лета – на 2,2%, а к концу этого года надеемся, что будет свыше 3% роста).

— Что значит такая динамика?

— Очень хотелось бы верить, что мы адаптировались. Прежде всего, украинский бизнес привык к этим вызовам и начал возобновляться. Начался процесс того, что мы уже не просто выживаем, а бизнес уже думает о развитии, новых рынках, о том, куда двигаться дальше, как развиваться и как искать новые возможности.

Поэтому инструменты, стимулирующие бизнес, должны уже переориентироваться на то, чтобы думать о следующих годах, куда именно развиваться.

— За счет чего происходит экономическое оживление в стране?

— В первую очередь экономике помогают наши граждане. Надо говорить, что наши экономические успехи – результат того, как наши люди преодолевают существующие вызовы. В прошлом году были очень пессимистические прогнозы. К счастью, большинство из них не оправдались, не реализовались.

У нас выстояла энергетическая система, удержались ребята на фронте и т.д. Соответственно, это придало оптимизма, чтобы думать и планировать, куда развиваться дальше. Конечно, мы все еще очень зависим от денег, которые нам дают наши партнеры. Эти средства идут на выплату всех социальных нужд.

Но вместе с тем война создает новые возможности и новые рынки. Если мы посмотрим на структуру бюджета (и следующий год будет такой плюс-минус, как 2023-й), то почти половина наших бюджетных расходов будут связаны с войной, с обеспечением потребностей армии и т.д. Появляются новые производства, связанные с войной, и компании, поставляющие продукцию с товарами Вооруженным силам.

Параллельно кроме кредитования правительство пытается создавать программы развития. Так, в этом году у нас были грантовые проекты…

— Что это за программы, и на кого они ориентируются?

— Это микрогранты; гранты для ветеранов и для их семей; и гранты для перерабатывающих предприятий. На следующий год тоже будем эти направления развивать.

Первые грантовые выплаты по этим программам стартовали примерно год назад. Потихоньку эти грантовые проекты приобретали вес и динамику. За это время выдано почти 7 тысяч различных грантов — от маленьких до больших, и было создано около 24 тысяч рабочих мест.

Например, мы видим, что микрогранты – очень хороший стимул даже не для классических предпринимателей, а для людей, когда-то думавших о том, чтобы заниматься бизнесом (у которых были определенные мечты и надежды, чтобы открыть собственное дело).

Видим, что внутренне перемещенные лица после переезда начинают на новом месте искать работу. Часто, если мы говорим о западных регионах страны (там, где сейчас фактически перенаселение), найти ее не так просто. Так что такие люди обращают внимание на правительственные грантовые программы.

Потому я считаю, что эта программа помогла включить и привлечь предпринимательскую энергию украинцев. Мы всегда были нацией, склонной к предпринимательству.

Сейчас очень много людей занимается волонтерством, которое напоминает то же предпринимательство, ведь ты берешь ответственность за себя и за других людей, начинаешь искать возможности, тебе никто не нарезает задач. Следовательно, считаю, что многие люди, которые вели волонтерскую деятельность, также будут обращать внимание на то, какие возможности для предпринимательства, и искать возможности для реализации своего таланта.

— Какая структура наиболее популярных госгрантов?

— 7 тысяч гарантов выдано в общей сложности, из них в сфере переработки — только 500. Не так давно в эту программу мы добавили гранты для ветеранов и их семей. Уже выдали около 100 (сумма гаранта — до миллиона гривен). Если мы говорим о переработке, то речь идет о сумме до 8 млн гривен.

Самая массовая программа – это микрогранты от 50 тыс. до 250 тыс. грн. Если создаешь одно рабочее место, то получаешь чуть-чуть меньшую сумму. Если два рабочих места, то сумма больше.

Условно 6500 грантов – это гранты маленькие для микропредпринимателей. Но следует понимать, что именно микропредприниматели и малый бизнес – это основа экономики. Так что номером один будут маленькие грантовые кейсы с точки зрения количества (по деньгам немного больше). А уж ветераны и переработка – это будет второе и третье места.

— Почему все-таки государство оставляет гранты на переработку, а не, скажем, на поддержку каких-то уличных кафе как бизнес-стартапов? Полтысячи "перерабатывающих" кейсов — немало, около 10%…

— Следует учитывать, что одно предприятие перерабатывающей отрасли создает примерно 2,5-2,6 дополнительных рабочих места на смежных предприятиях. И когда мы говорим о переработке, то обычно речь не об одном конкретном предприятии. Это еще и ряд смежных хозяйствующих субъектов. Ведь обычно перерабатывающее предприятие не выращивает что-либо. Оно получает продукцию, затем ее перерабатывает, после чего продает с высокой добавленной стоимостью. Такие предприятия являются частью большей "экосистемы". Такая архитектура очень важна из-за того, что включает смежные предприятия. Это эффект мультипликатора, что создает еще больше рабочих мест.

Потому фокус на переработку и будет сохраняться. Поскольку за счет переработки (мы верим в это, и у нас такой большой вызов стоит) украинская экономика должна совершить мощный скачок.

Ведь внутренний валовой продукт на душу населения в Украине и ВВП в Европе — очень большая разница. Чтобы входить в европейскую семью и иметь комфорт, нужно очень быстро подтянуться. Поскольку есть разница между нами и европейскими странами, это означает только одно: нам очень быстро нужно нарастить темпы развития.

И именно поэтому в бюджет на следующий год заложены многие стимулирующие программы — и новые, и расширенные предыдущие. Потому что мы восстанавливаемся на эти 3%, возвращаемся к росту. Но если мы будем по 3% расти каждый год, то эти 30%, которые мы в прошлом году потеряли, будем наверстывать еще 10 лет. И в таком случае мы только вернемся к состоянию экономики до полномасштабной войны. А ведь нам нужно гораздо быстрее расти, в 10 раз мощнее, чтобы достичь утраченного уровня, вернуться на прежний и еще догнать наших соседей. Поэтому в следующем году будут более широкие программы для стимулирования бизнес-среды.

*О судьбе государственной программы єОселя в 2024 году, реанимации инвестнянь, первопричины перекосов в госзакупках и брусчатке с барабанами — читайте во второй части интервью с Надеждой Бигун.