Американский журналист, показав сериал "Чернобыль" отчиму, случайно выяснил, что тот был ликвидатором

Слава Маламуд — журналист и учитель математики из Приднестровья, живущий в США. Он пересказывает в твиттере каждую серию "Чернобыля", его твиты собирают десятки тысяч лайков, их ретвитит сам создатель сериала Крейг Мейзин. Маламуд решил показать сериал своему отчиму — и случайно выяснил, что тот был ликвидатором аварии на Чернобыльской АЭС, о чем никогда не рассказывал — и сейчас не хочет вспоминать.

Маламуд родился в городе Бендеры, Молдова, но в начале 1990 годов он эмигрировал в США и сейчас проживает в Балтиморе, штат Мэриленд. После просмотра сериала Чернобыль он решил поделится с читателями в Twitter своими мыслями не как специалист, а как человек, который жил в ту эпоху, который видел все это своими глазами, так как у него очень яркие воспоминания о ней.

"Я всегда смотрю западное кино и сериалы о российской и советской жизни критическим взглядом: они часто перевирают какие-то события или путают детали" - говорит Маламуд. 

Его поразило, с каким уважением и дотошностью создатели сериала подошли к своей работе. "Когда я посмотрел "Чернобыль" — а 1986-й для меня очень памятный год, я все эти события хорошо помню, — меня поразило, насколько мало там вещей, к которым можно придраться. Это касается не только интерьера, одежды и так далее — видно, что люди очень серьезно поработали над всем этим. Удивительно, как аутентично выписаны персонажи в плане менталитета советского человека — насколько это возможно для западных сценаристов. Насколько я знаю, человек, который написал это, американец, он не имеет никакого отношения к России. Поэтому и удивительно, как правдоподобны характеры и поведение персонажей" – рассказывает журналист.

[news_post id='5026835' name='' img='' align='left']

Маламуд решил показать сериал своему отчиму, подполковнику в отставке Владимиру Вейцману, который живет в штате Нью-Йорк, так как он все время смотрит Первый канал, Слава хотел, чтобы отчим посмотрел нормальное кино. Также журналисту было интересно, насколько они точно передали военную форму, ведь отец в этом деле эксперт.  "И вдруг мой отчим мне заявляет: а я там был, не хочу больше на это смотреть. И я как-то ошалел, потому что он не то чтобы скрытный, он рассказывал про свою службу, как он служил в Дальневосточном военном округе, но об этом он ничего не говорил", — написал Слава.

Оказалось, что в мае 1986 года, через две или три недели после взрыва, Владимиру позвонили и подняли по тревоге. И он сначала даже не поверил, подумал, какая-то ошибка. Ему сказали: поднимай все химические войска и выдвигайся в Киевскую область. И вот он повез туда, в Припять, отряд ликвидаторов из Молдавии. А поскольку он был из старшего комсостава — он тогда был капитаном в майорской должности, командир дивизиона, — его поставили заместителем коменданта района.

Это был май, продолжалась эвакуация сел вокруг Припяти. Его назначили ответственным за эвакуацию, он следил за отправкой автобусов и ловил мародеров. Там началось сильное мародерство: одну деревню уже вывезли, соседнюю еще нет — люди просто приходили в пустую деревню и забирали все, что им понравится. Он рассказал, что им всем писали дозу в 25 рентген, даже не глядя на дозиметр: как он потом понял, это просто была максимальная доза (которую можно было набрать за командировку), а сколько они на самом деле получили, никто не знает. И если ты зашкалил за максимальную дозу, то не отправлять же тебя обратно, люди-то нужны.

Отчим пробыл там всего две или три недели, а потом его отправили обратно в Молдавию, потому что на это время были запланированы совместные учения СССР и Болгарской народной армии и их решили не отменять, чтобы не давать повод для лишних разговоров. Его отправили руководить артиллерийским дивизионом.

"Ему повезло, конечно — остальные химвойска остались дальше ликвидировать (последствия аварии на Чернобыльской АЭС), а его как старший комсостав отправили на учения обратно на полигон в Тирасполь", — пишет Маламуд.

У отчима журналиста остались довольно тяжелые воспоминания о пребывании в зоне ЧАЭС и рассказывать о Чернобыле кому-то другому он отказался по очень "советской причине". "Я подписывал документ". Уговоры, что это все было давно, что Советского Союза больше нет, на него не подействовали: "Это как присяга", — пишет журналист.