Без сроков давности: в Чернигове судят российских военных, устроивших ад целому селу

В Черниговском районном суде продолжается рассмотрение "дела села Ягодное" — самого массового процесса по зверствам, которые совершали россияне во время оккупации области. Против 15 военных России свидетельствуют местные жители, которые на 27 суток были закрыты в небольшом подвале местной школы. Что легло в основу обвинения и возможно ли в будущем реальное наказание палачей из армии врага узнавал "Телеграф".

Все село в двух комнатах

О селе Ягодное стало известно прошлой весной, когда ВСУ начали освобождать Черниговщину от россиян. Тогда и всплыл факт пыток, которым подверглись все без исключения местные жители. Почти месяц взрослые и дети провели бок о бок в подвальных помещениях школы без достаточного количества пищи и воды, возможности свободно выходить на свежий воздух и справлять естественные потребности без свидетелей, получать медицинскую помощь и хоронить тех, кто не выдержал пребывания в закрытом пространстве.

— Не только Ягодное, а еще девять сел громады были в оккупации, по территории еще семи проходила линия фронта, поэтому у нас нет ни одного населенного пункта, который не потерпел бы разрушений и не понес бы потерь среди гражданского населения, — рассказала "Телеграфу" председатель Ивановской громады Елена Швыдка. — Из 7 тысяч населения — 39 человек были убиты за март 2022-го года и более 200 умерли, в основном это старые люди, которые еще жили бы, если бы не эти ужасы войны. Смертность в нашей громаде по сравнению с мартом 2021-го выросла в 14 раз. Больше всего разрушенных домов (50) было в Колычевке, где шли тяжелые бои, в Лукашевке тоже много повреждений и погибших. Но, конечно, самый жестокий случай издевательств над людьми был в Ягодном.

С момента освобождения села прошло много времени, но люди до сих пор с ужасом вспоминают события прошлого марта, потому что россияне, кажется, соревновались в том, чтобы придумать какой-то новый вариант пыток.

— У нас хлеба не было, а орки вывезли во двор тачку надгрызенного, цвелого хлеба и выбросили. Наши детки выскакивали, хватали, вытирали тот хлеб, ели торопливо, давились, — вспоминает житель Ягодного Иван Польгуй. — А они их снимают и объясняют: "Вы здесь голодающие, а мы вас пришли освобождать, так мы вас накормим, детям все будем давать". А сами сунут одну конфету или леденец, фото сделают и все. Детки сидели в подвале, как кроты, когда выходили во двор, то теряли сознание, потому что не хватало кислорода и было больно на свет смотреть. Младшей пленнику было полтора месяца, у мамы молока нет, кормить нечем, поели сырой водой, конечно, что у малышей болел живот, она все время кричала. Как-то этот ребенок начал задыхаться, просили: "Дайте вынести на улицу, пусть подышит, потому что умрет". В ответ: "Пусть умирает. А что вы хотели?! На то и война, умрет, да и умрет". Это к детям было такое отношение, что говорить о взрослых.

— Было темно, мы включали фонарики, сначала все сразу, потом решили это делать по очереди, потому что не знали, сколько можем так просидеть, — рассказала Валентина Данилова, которая живет напротив школы и первой с семьей оказалась в подвале. — И это нам помогло продержаться какое-то время, потом уже все они разрядились. Тогда в ход пошли свечи, еще под конец лампа керосиновая, но ее не могли надолго зажигать, потому что она съедала кислород. А дышать и так было нечем. Было трудно различать день или ночь, хоть как-то ориентироваться во времени помогали часы на руке моего мужа. И я подумала, что надо как-то фиксировать даты, чтобы не потеряться окончательно. Начала это делать в понедельник, 7 марта, а 9 марта у нас умер первый человек. Впоследствии не выдержали этих условий еще несколько наших односельчан, и если человек уходил из жизни вечером, то россияне не разрешали выносить его сразу. И это было невыносимо, здесь лежит покойник, а рядом дети играют.

Россияне пытались унижать своих пленников любым способом. Например, по словам главы громады, предложили использовать вместо туалетной бумаги учебники по украинскому языку, литературе и истории, которые собрали в школе.

— Выходить из подвала в туалет россияне не давали, поэтому люди вынуждены были как-то приспосабливаться, — говорит Елена Швыдка. — Если возле одной комнаты был амбар и там стояли ведра для нужд, то в другой такого угла не было, и это приходилось делать на глазах у всех. Конечно, стыдились в начале, но другого выхода не было. Трудно даже представить, как люди провели эти адские дни без света, без еды, потому что на одного человека могло приходиться в день всего полстакана чего-нибудь съедобного. Я сама оккупацию провела в Ивановке, был прилет в мой дом и нас приняли соседи. Всего в одном доме было 19 человек, хоть и вроде бы свои, родственники, но закрыты все в очень тесном пространстве, поэтому возникали конфликты. А здесь все село вместе в двух комнатах.

— На одного человека было около полуметра, — говорит Иван Петрович. — Моя семья, например, просидел почти месяц на четырех лавках, и даже ноги было некуда поставить, потому что вокруг все было занято. И еще было тяжело из-за того, что у нас не было никакой информации даже о том, что в селе происходит, не говоря уже о стране. А россияне нам говорили, что Чернигов взяли, Киев тоже, Зеленский подписал капитуляцию, поэтому у власти они предлагали переходить на их сторону, но никто этого не сделал.

Единственное массовое дело

Сразу после освобождения села в нем работали украинские правоохранители, собирая доказательства зверств окупантов. Именно они впоследствии и легли в основу обвинений, выдвинутых отдельным военнослужащим или группам. Одну из них сейчас и судят заочно в Чернигове.

— Установить личности причастных к содержанию жителей Ягодного в подвале нам помогла документация, оставленная россиянами, — рассказал прокурор отдела Черниговской областной прокуратуры Сергей Крупко. — Были найдены дневники психолого-психиатрического надзора командиров за своими подчиненными. В них были все нужные нам данные – фамилии и имена, семейное положение и связи, номера мобильных телефонов, воинские звания и должности, которые они занимали в воинской части, а также цветные фото. Эти снимки мы потом собрали в таблицу и предоставляли для опознания жителям села, на основании этого квалифицировали действия каждого из обвиняемых.

Всего в "деле Ягодного" фигурируют 15 военных армии россии, только один из них этнический русский, остальные — тувинцы. Все они бойцы – 55-й отдельной мотострелковой бригады (в/ч 55115, из города Кызыл Республики Тува).

- Это рядовые военнослужащие, командовали ими три человека: подполковник с позывным "Паук", капитан "Клён", а также "Глухой", звание которого не установлено, — продолжил прокурор. — Материалы в отношении них, а также других неизвестных военных выделены в отдельное уголовное производство, досудебное расследование по нему еще продолжается. Так же как и эпизоды убийств, совершенные россиянами на территории Ягодного.

А группа из 15 военных, которых уже судят, обвиняется именно в незаконном помещении в подвальное помещение школы местных жителей и содержание их в бесчеловечных условиях. Сделали они это в том числе и для того, чтобы ВСУ не наносили удар по штабу, который они обустроили в помещении школы на первом и втором этажах. То есть фактически жители села были для россиян "живым щитом" — это военный термин, обозначающий использование врагом гражданского населения для защиты своих позиций, техники и личного состава. Соответственно, им инкриминируется жестокое обращение с гражданским населением (ч. 1 ст. 28 ч. 1 ст. 438 УК Украины), — говорит Сергей Крупко.

По материалам уголовного производства, 10 жителей Ягодного не выдержали пребывания в неволе, — объясняет прокурор. — Самому младшему было 69 лет, самому старшему 91, то есть это пожилые люди, имевшие проблемы со здоровьем — у кого-то был сахарный диабет, у кого-то сердечная недостаточность. Из-за того, что этим людям во время обострения болезней не была оказана надлежащая медицинская помощь и никоим образом не изменились условия содержания, у них наступила биологическая смерть.

То есть установлена непосредственная причинно-следственная связь между условиями содержания, неоказанием медицинской помощи и смертью человека. В общей сложности потерпевшими по делу признаны 368 человек. Сейчас идет их допрос в суде, и каждому я задаю вопрос, каким сейчас состояние их здоровья и повлияло ли на него то, что они пережили. И они отвечают утвердительно, потому что некоторые до сих пор проходят реабилитацию, в том числе медицинскую, — подчеркнул прокурор.

По словам Сергея Крупко, за прошедшие в сентябре заседания показания успели дать три десятка жителей Ягодного. Большинство людей соглашаются приезжать в суд, но есть и такие, кто отказывается, потому что не хочет в очередной раз переживать ужасы оккупации.

— Это право потерпевшего не свидетельствовать и некоторые люди им пользуются, но это буквально единицы, — уточняет прокурор. — Невозможно предсказать, сколько нужно времени, чтобы допросить всех. Если это будет сто человек, может, процесс закончится в этом году, если 200, то может и следующего не хватит. В Украине это единственное такое массовое дело, если брать факт содержания одномоментно такого количества людей как "живого щита" и на протяжении столь длительного времени. Все материалы уголовного производства собраны в 26 томов — это примерно 7 тыс. листов только письменных доказательств, плюс вещественные доказательства. Их сбор занял год.

Сергей Крупко отметил, что как представитель государственного обвинения потребует для российских военных высшей меры наказания, предусмотренной соответствующей статьей. А это 12 лет лишения свободы.

Кстати, по словам прокурора, неизвестно о гибели на фронте или попадании в плен ни одного из 15 обвиняемых по "делу Ягодного". Такие выводы сделаны только на основе данных СБУ, аккумулирующей данные о потерях врага. Получить подтверждение или опровержение непосредственно в россии невозможно, потому что с государством-агрессором прекращены какие-либо международно-правовые отношения.

— Наша основная задача — установить вину лиц, обвиняемых в совершении военных преступлений, получить приговор суда и дождаться его вступления в законную силу, — объясняет механизм привлечения к ответственности россиян прокурор. — Спрогнозировать, когда физически наступит наказание на основании этого приговора, невозможно. Но это вопрос времени. Военные преступления не имеют сроков давности, в отличие от других категорий преступлений, поэтому данные приговоры будут исполняться через два года после их вынесения, хотя бы через 50. И в зависимости от того, когда фактически будут задержаны эти военные, они будут отбывать наказание.

Напомним, кинолента "Дневник уцелевшей" о том, как российские военные сделали "живой щит" из жителей села Ягодное, вошла в топ-5 документалок, снятых во время полномасштабной войны.