"Очевидно, мое прецедентное решение будет определяющим при формулировании практики правоприменения" — Евгений Дыхне, бывший руководитель аэропорта "Борисполь"

Система дала сбой и должна себя откорректировать. Все поправимо, главное — победить

Одно из резонансных уголовных производств последнего времени — дело Евгения Дыхне, бывшего руководителя аэропорта "Борисполь". Приговор ВАКС по этому делу обжалуется в апелляционном порядке. "Юридическая практика" поговорила с Евгением Дыхне об уголовно-правовых рисках топменеджмента, управленческих вызовах в госсекторе, разочаровании и ожиданиях от деятельности антикоррупционных органов.

– Напомните, пожалуйста, обстоятельства вашего дела. Какие именно правонарушения установил суд?

- Это дело об аэропорте "Борисполь", который, по мнению детектива, является торговым центром, а не аэропортом. Единственное, на что обратило внимание НАБУ за весь период их работы в "Борисполе", это два предварительных договора аренды, которые подписал я, под ресторан и магазин прессы в 2016 году. В аэропорту была такая практика еще с 2011 года – в тех случаях, когда деятельность контрагента была критически важной для обеспечения технологических процессов обслуживания пассажиров. Орган, ответственный за передачу имущества в аренду, Фонд государственного имущества Украины действует медленно, заключение договора может занять пол года, а возможно, и год. По договору предварительной аренды контрагент обязан в течение 10 дней инициировать начало процедуры аренды в Фонде госимущества. При нормальном развитии ситуации предварительный договор аренды должен действовать 2-2,5 месяца, а дальше должен быть заключен договор с победителем конкурса. Ни аэропорт, ни Фонд при этом не несут никаких потерь, напротив, зарабатывают: 70% средств перечислялось в государственный бюджет. То есть, в моем деле речь идет не о том, что я что-то присвоил, а о том, что, по их мнению, "недозаработал".

Предварительная аренда — не подмена конкурса, а инструмент во избежание промедлений. В этих двух случаях Фонд затянул конкурс на два года. Правда, ВАКС указал, что я воспользовался своей "осведомленностью о некомпетентности и непрофессионализме" сотрудников Фонда, чтобы срывать конкурсы, переложив на меня ответственность за действия и решения другого органа государственной власти.

— Были ли в аэропорту и у вас лично какие-либо альтернативы действиям в этой ситуации?

— Да, не принимать решения, то есть бездействовать. И собственно, позиция НАБУ, САП и ВАКС сводится к тому, что для руководителя более безопасно бездействие.

Аэропорт "Борисполь" благодаря тем шагам, которые были предприняты управленческой командой с 2014 года, смог избежать дефолта и выйти из убытков на показатель доходности. Этого удалось добиться благодаря своевременным решениям. Это был бурный 2014 год: евроинтеграция, безвиз, а "Борисполь" — главные ворота страны. И хоть как для меня сейчас это обернулось, мне не стыдно за результат работы нашей команды.

А правды мы добьемся либо в апелляции, либо в Верховном Суде, либо в ЕСПЧ. Решение, которым судьи ВАКС фактически защищают социалистическую собственность и архаические процедуры, не соответствует духу права, а значит, не сможет устоять.

— Консультировались ли вы с юристами при заключении предварительных договоров аренды?

- Никакого документа на таком предприятии, как аэропорт "Борисполь", не готовит директор лично. Этим занимаются соответствующие подразделения. Договоры визируются ответственными, в том числе юридическим департаментом. Директор получает договор с визами. Конечно, я беру на себя ответственность за подписание любого договора. Это обычная хозяйственная деятельность. Я не выбираю контрагентов и не отвечаю за цену договора, это делают профильные заместители. В случае предварительных договоров аренды цена определялась оценщиками, аккредитованными Фондом государственного имущества Украины.

Ситуация и ее трактовка антикоррупционными органами тревожна, она вызывает беспокойство у менеджерского сообщества. Мы возлагали на эти органы большие надежды. Но, кажется, мы как общество допустили ошибку, называя их антикоррупционной вертикалью. Потому что система сдерживаний и противовесов, закладываемых в построение антикоррупционной инфраструктуры, не работает. Возможно, из-за постсоветской ментальности, когда прокуратура и суд были составными частями единой карательной правоохранительной системы.

НАБУ нужно прекратить пиариться, чтобы не создавали ложных ожиданий в обществе, а тихо и качественно делать свою работу. Ведь создавали их для борьбы именно с топкоррупцией. Как результат, от ВАКС общество требует не справедливости, а "посадок". НАБУ же нечем гордиться в вопросах топкоррупции, происходит подмена понятий.

— В чем, на ваш взгляд, проявились наибольшие разногласия между ожиданиями и реалиями деятельности антикоррупционных органов?

– Именно в этом. Дорогой ресурс антикоррупционной инфраструктуры используется неэффективно. Они должны определиться со своими приоритетами, определить "порог занятости". В настоящее время НАБУ занимается преимущественно "судьями по 500 долларов", "теоретическими" документальными делами типа моего и недекларированием народными депутатами состояния. У последних уже истек срок, потому что последнее декларирование было в 2020 году, а они все еще тратят на это свой драгоценный ресурс. Почему я называю свое дело "теоретическим"? Потому что в нем все открыто, мы ни от кого ничего не скрывали: информировали уполномоченный орган управления — Министерство инфраструктуры. В чем коррупция, если никто не получает незаконную выгоду и не действует скрыто. Настоящие коррупционные дела расследовать сложно — выгодоприобретатели действуют скрыто, как правило, ничего не подписывают, средства хранят за границей и на оффшорах.

От ВАКС мы ожидаем ясности, логичности, прогнозируемости правоприменения. Реальность другая. Различные коллегии ВАКС занимают противоположные позиции по одному и тому же вопросу. Например, в одном решении указано, что упущенная выгода должна быть не теоретической, а реальной, документально подтверждена. Другая тройка утверждает, что упущенная выгода не может быть в ст. 364 УК, а гипотетически возможный вред может быть предметом только гражданско-правового спора.

В решении по моему делу упущенная выгода определена как ущерб по ст. 364 УК, а реальная возможность получения прибыли потерпевшим (Фондом госимущества) им не приходилась. Кроме того, ВАКС проигнорировал решение Верховного Суда по законности договоров предварительной аренды. О какой предсказуемости может идти речь?

Я понимаю, что они делают: дерутся за правовой прецедент и за право быть "правее и сильнее". Но наше общество уже на том этапе зрелости, когда это не воспринимается. Это ясно показала реакция на так называемые дела реформаторов.

- Какие проблемы в сфере управления госпредприятиями можете выделить?

— Управление государственными объектами — тот еще квест. Когда ты принимаешь эффективные решения, то в любом случае испытываешь сопротивление: внутри, потому что система привыкла работать по старинке, и со стороны органа управления (Кабмина, Мининфраструктуры и т.д.), поскольку очень редко чиновники готовы брать на себя ответственность. Есть исключения – Омельян, Пивоварский. Не хочу продолжать список, чтобы не сглазить… и не давать подсказки НАБУ.

С одной стороны, государство дало сигнал в 2014 году по евроинтеграции, либерализации и уходу от всего российско-советского, с другой стороны, государственные компании все еще ограничены как законодательно, так и с точки зрения политических рисков. Последний пример — решение о нерыночных заработных платах для руководителей государственных компаний.

Нам нужно совершить квантовый скачок, чтобы изменить философию и быстро восстановиться после окончания войны. Без этого мы не добьемся доверия, а значит, не получим денег от наших международных партнеров.

— Какие шаги могут изменить эту тенденцию?

— Изменять надо прежде философию, потому что мы не сможем быстро изменить законодательную базу. Это – эволюционный процесс. Ну, например, по моему делу проблема заключается в том, что аэропорт "Борисполь" не был вовремя корпоратизирован, а потому его площадями продолжает распоряжаться Фонд госимущества. Ситуация по этому вопросу не изменилась. Прочитал новость, что один известный ирландский лоукост планирует через две недели после завершения войны начать полеты с Украины. Не хочу никого разочаровывать, но через две недели с действующим законодательством об аренде государственного имущества из аэропорта "Борисполь" никто никуда не улетит.

Поэтому вопрос в том, какую философию будут придерживаться руководители государственных компаний и как на это будут смотреть детективы НАБУ, прокуроры САП, какие подходы будут применять судьи ВАКС при рассмотрении экономических вопросов, в которых нет коррупции.

Очевидно, мое прецедентное решение будет определяющим при формировании практики правоприменения.

— Реально ли топ-менеджеру государственной компании минимизировать риски уголовного преследования?

– Нет! Пока мы все не начнем смотреть на мир одинаково, называть коррупцией то, что связано со взятками и личной заинтересованностью, а не решение привычных хозяйственных вопросов. Интересы службы – развитие государственной компании, а не соблюдение бессмысленных архаических нормативов. Это – эволюционный процесс.

Пока система дала сбой и должна себя откорректировать. Все поправимо, главное — победить.