"Я с первых дней войны вижу, что происходит геноцид": интервью с главным раввином Украины Моше Реувеном Асманом, ч.I

О помощи пострадавшим, передаче Украине истребителей F-16, государственном антисемитизме советских времен и украинцах — праведниках мира. На эти и другие темы говорили в первой части эксклюзивного интервью "Телеграфу".

- Недавно в Херсоне вы попали под обстрел. Поздравляю вас с чудесным избавлением от опасности. Почему вы решили туда поехать?

- Первая причина — прагматичная. Мы ведем большую работу на разных территориях, и я обычно хочу везде один раз сам побывать. Знаете, одно дело, когда мы слышим о чем-то, другое — когда видим лично.

Хотел посмотреть логистику, понять, что и как делать, встретиться с местными людьми, организациями, волонтерами. Кроме этого, мне товарищ дал "Шерп" — знаменитый вездеход-амфибию — вместе с водителем. Мы ехали эвакуировать людей. Нас была целая вереница — несколько грузовых машин с водой и питьем, микроавтобус, – всего шесть-семь машин. Может, это было нашей ошибкой — так открыто проехать прямо по центру Херсона в сопровождении полиции. Это было заметно.

Еще одна причина — показать пример, что нельзя оставаться равнодушными к горю других. Это касается людей и в Украине, и за границей: вам не обязательно ехать сюда, помогите материально, помогите оружием, помогите гуманитарно — чем можете.

- Сразу вопрос, а насколько откликаются? Одно дело — в начале войны, когда был всплеск интереса к Украине, а сейчас?

- Вот именно этим я сейчас и занимаюсь, чтобы откликались. Меня этим никто не просил заниматься, я сам поехал в Америку, Британию, Израиль. Я объясняю, что происходит, и почему мир не должен уставать от Украины. В Украине идёт ужасная война, люди страшно страдают.

- К кому вы обращаетесь? К еврейским общинам, украинским диаспорам?

- К общинам, правительствам, парламентам, людям. Очень много общаюсь с иностранными СМИ. В Америке был в Капитолии, в Конгрессе, встречался с сенаторами и так далее. Я встречался не только с известными людьми, но и с помощниками этих людей. И я вижу, что иногда даже важнее общаться с помощниками или сотрудниками институтов, формирующих стратегию по Украине. С теми, кто кладет на стол сенаторам информацию о войне в Украине.

- Насколько там понимают, что у нас происходит?

- Понимают, но… Приведу один пример: я зашел к одному известному в Америке человеку, чтобы поговорить об "украинском вопросе". Там был не только я. Он задал личный вопрос, который его беспокоил. Я честно ответил. Следующие его слова были: "Так что, Украине таки нужно давать F16". Почему ему это было важно? Потому что одно дело – слушать украинцев или украинских журналистов и политиков, и другое — когда это представители еврейского народа. Для них это как будто голос со стороны, другой взгляд на ситуацию, и это разбивает пропаганду.

Второй пример. Год назад журналист с Кипра взял у меня интервью, и его на разных языках — греческом, английском, русском — посмотрело 2 миллиона человек. На Кипре достаточно "ватников", пророссийски настроенных людей. Пусть не все 2 миллиона были с Кипра, но большая часть увидела, услышала.

Я, честно говоря, никогда не любил публичность, но с начала войны даю много интервью иностранным СМИ. Сначала это были только американские, британские, израильские медиа, но потом я понял, что российское лобби сильно и в других странах. И теперь разговариваю и с литовскими, латвийскими, японскими, итальянскими…

- Сколько интервью дали за это время?

- Не считал. Но вот только сегодня перед вами вышел New York Times, после вас — канадское русскоязычное радио.

Я никого не приглашаю сам, все началось после моего видео со свитком Торы, которое я снял после того, как россияне ударили по Бабьему Яру. Это был крик души. Видео посмотрели миллионы, а то и десятки миллионов людей.

В россии то мое обращение перекрутили, глушили, но были люди, которые мне звонили, им это что-то помогло понять.

- россия сделала несколько серьезных ударов по еврейской общине. Была попытка заставить главного раввина москвы публично поддержать войну в Украине. Он отказался и покинул страну. Был закрыт "Сохнут". Наверняка были случаи насильственной мобилизации евреев.

- Я уважаю позицию Пинхаса Гольдшмидта (бывшего главного раввина Москвы. — Ред.) и то, что он уехал. Также уехал мой товарищ, главный раввин Воронежа, который в первый же день войны звонил мне со словами поддержки. Сейчас он в Германии.

Главный раввин россии Берл Лазар, кстати, не звонил ни разу. Он не делал никаких заявлений. Но там просто сказать "я за мир" – уже подвиг.

- Вы сами не боитесь выступать в открытую?

- У нас есть песня: "Не боюсь я никого, кроме Бога одного". У меня часто спрашивают в интервью: "Чего не убежали?" Во-первых, обязанность быть на своем месте — это не только про мирные времена, а про "в горе и в радости", понимаете? Во-вторых, я благодарю Всевышнего, что он дал мне оказаться в правильно месте, где есть возможность спасать людей. Я с первого дня вижу, что здесь происходит геноцид. И это именно геноцид.

Я считаю, что дети не должны видеть войну, поэтому я их вывез. И я, честно, удивляюсь, когда обстреливают города, утюжат их просто, а люди с детьми сидят, и не хотят выезжать. Я переживаю за психику этих детей. Конечно, каждый решает и несет ответственность за себя…

- Какой самый специфичный вопрос задают чаще всего?

- Спрашивают, как вы поддерживаете украинцев, которые поддерживали фашистов и участвовали в уничтожении евреев. Я объясняю это очень просто.

Во время Второй мировой войны были десятки или тысячи коллаборантов, но было семь миллионов украинцев, которые воевали против Гитлера. Были официально признанные 2 537 праведников, которые, рискуя своими жизнями и семьями, спасали евреев. Войска 1-го Украинского фронта во взаимодействии с войсками 4-го Украинского фронта освобождали Освенцим.

Да, были полицаи. Но были и те, кто нас спасал. Кто виноват — тот должен получить по заслугам, но почему мы должны грести под одну гребенку весь народ? Мы сами знаем, как это, когда, грубо говоря, во всем виноваты евреи. Так не должно быть.

- Чувствуете ли вы сейчас хотя бы малейший привкус нацизма и чувствовали ли вы его когда-нибудь в Украине?

- Нет же! Я помню, какой антисемитизм был в Украине в советское время, когда он поощрялся государством. После перестройки он исчез. Давайте честно: антисемитизм хотя бы в малой доле есть везде, где есть евреи. И даже там, где их нет. Так было во все времена: вельможа проворовался, кто виноват? Евреи, которые часто были бесправными.

Теперь еще раз отвечаю на вопрос: антисемитизма в Украине нет. Даже если где-то есть какие-то случаи, это в разы меньше, чем в Европе, Америке и россии. Об этом говорят, когда нужно проблему высосать из пальца.

А доказательство этому — то, что украинцы выбрали президентом еврея 73% голосов. А националистические правые партии не прошли электоральный барьер. У нас были премьер-министры евреи, еврей — глава оппозиции. О каком антисемитизме речь?

- Недавно путин заявил, что наш президент — позор еврейского народа. Как это воспринимает еврейская община Украины и Израиля?

- Я говорил об этом журналистам, что я горжусь президентом Зеленским. И я считаю, что им гордится не только украинская община, но и еврейская община в мире, да и весь мир гордится президентом Зеленским. Зеленским, который не убежал, не бросил народ, хотя рисковал своей жизнью и жизнями своей семьи. И до сих пор он защищает Украину. Если кто-то из придворных евреев путина говорит ему что-то другое, это их проблемы.

Мы когда-то с российским раввином спорили, где лучше. Я говорю: "Посмотрите, у нас я могу говорить за президента, против президента, меня никто не посадит, мне это не сделает проблем. А вы можете говорить только в одну сторону". И проблема в том, что россия хочет затащить Украину обратно в "совок". Это некультурное слово, совок, но я сейчас не могу подобрать другое. А Украина пытается отбиться от этого.

- Кстати, о совке. Странно, что много евреев уезжали из россии в Израиль, именно убегая от совка. Почему там тогда такое сильное пророссийское лобби и нам так сложно получать поддержку?

- Нет, вы ошибаетесь. Я всегда говорил, что понимаю Израиль: чисто прагматически его в первую очередь интересует безопасность своей страны и своих граждан. Израиль каждый день находится на пороховой бочке, у него враги со всех сторон: "Хезболла" на севере поддерживается Ираном, справа Сирия, внизу ХАМАС. Правда, были заключены соглашения с пятью арабскими странами, стало немного легче. Но все еще хватает тех, кто заинтересован в дестабилизации ситуации. В том числе — россия, которая шантажирует Израиль. Чтобы вы понимали, по известным данным, в Ливане сосредоточено более 1000 установок РСЗО "Хезболлы" и более 100 тысяч ракет к ним. Они направлены на Израиль. Израиль борется за свою безопасность.

Перед выборами премьер-министра в ноябре я был в Израиле. Я лично видел исследование, где говорится, что 75 процентов русскоязычных израильтян поддерживают Украину, еще 10% колеблются и только 15% — за россию. Конечно, пятая пророссийская колонна там не дремлет. Но я в Израиле не могу спокойно пройти по улице, я пока из аэропорта выйду, меня человек 20 остановит, и это русскоязычные люди. Они говорят слова поддержки, плачут.

- Есть мнение, что Беньямин Нетаньяху — друг путина. Вы не раз встречались с ним и его окружением. Насколько это мнение правдиво?

- Он политик. Он должен общаться с разными людьми. Я точно знаю, что он — не друг путина. Но в интересах Израиля ему нужно общаться со всеми. В том числе, чтобы Израилю дали свободно бомбить пути поставки оружия в Иран.

Я знал, что он победит на выборах, и после этого у нас будет больше сотрудничества. Я встречался с ним три раза до выборов и многое объяснял. Он тогда выступил в поддержку Украины. И вы видите: когда Беньямин Нетаньяху пришёл к власти, отношение Израиля к Украине изменилось.

- Как нам сегодня заручиться большей поддержкой Израиля?

- Я думаю, что уже сейчас идут процессы, о которых мы не знаем. Не все делается открыто. Они все понимают. В прошлом правительстве была одна партия, которая блокировала решения в пользу Украины, но это было раньше.

С начала полномасштабной войны я встречался в Израиле с многими политиками и мы говорили о том, что иранские дроны — проблема не только Украины. Сейчас маски сняты. Эти иранские дроны обкатают в Украине, а потом направят на Израиль. Не дай Бог, конечно. И чем платит уже сегодня россия за эти дроны? Ядерными технологиями? Мне кажется, что в Израиле это хорошо понимают.

*Об украинских "олигархах", новых израильских разработках, способных спасти тысячи жизней украинцев, и угрозе новых еврейских погромов в россии — читайте во второй части интервью.