"Сломанная челюсть и выбитые зубы": отец погибшего в части бойца не верит в самоубийство

Медкомиссия "не заметила" врожденные аномалии и признала молодого человека пригодным к службе.

Почти год с перерывами идет расследование смерти 29-летнего Виталия — жителя одного из городов востока Украины. Несмотря на наличие пороков здоровья, молодого человека мобилизовали в армию, он успел пройти обучение и несколько месяцев проработать на кухне воинской части А4350, а затем якобы покончил с собой.

Отец погибшего не верит в эту версию, опираясь на выводы экспертизы. А "Телеграф" выяснял, что известно о смерти бойца.

Вещи сына отдали не все

Несколько месяцев Виталий с семьей провел в населенном пункте вблизи линии фронта, а в июне 2022 года перебрался в более безопасный регион. Впоследствии оказался во Львове, где получил статус внутренне перемещенного лица и временное убежище. Как законопослушный гражданин встал на учет в Шевченковском ТЦК и СП и был направлен на медкомиссию, которая неожиданно признала его годным к военной службе.

— У сына инвалидность с детства, у него была III группа, каждые два года он должен был проходить медико-социальную экспертизу для подтверждения статуса. В очередной раз не успел этого сделать, потому что началось полномасштабное вторжение, – отмечает Геннадий — отец мужчины. — У сына врожденная аномалия развития позвоночника, патология тазобедренного сустава, одна нога короче другой на два сантиметра. Все это сказано в выписке из истории болезни, результатах магнитно-резонансной терапии. Кроме того, эти изъяны визуально заметны. Но комиссия ничего из этого не приняла во внимание, потому что документы были на русском языке. Глава комиссии сказал: "Мы не понимаем, что там написано, может, что вы крепкий и здоровый". Так сына и мобилизовали.

В военкомате решили, что мужчина с больным позвоночником и суставами может служить в 46-й отдельной аэромобильной бригаде ВСУ с пунктом постоянной дислокации в Полтаве (в/ч А4350). Но уже в армии вероятно убедились, что с такими данными человеку будет крайне непросто, а то и невозможно штурмовать вражеские позиции.

- На передовую сына не отправили, а поставили на кухню, — продолжает Геннадий. — И он готовил еду не на одного или десять человек, а на большое количество. Потребовалось поднимать тяжелые кастрюли, а ему с его недостатками это было сложно. Он жаловался на физическую усталость и боли в спине, груди, надеялся, что его все-таки "спишут". Насколько я знаю, даже говорил об этом с руководством. Но вместо этого я получил звонок, что Виталика больше нет, якобы он покончил с собой. Это произошло 25 октября.

Отец мужчины с самого начала не поверил в эту версию, потому что за два часа до трагедии разговаривал с сыном, беседа была привычной. Возникли сомнения у отца и из-за некоторых фактов, ставших ему известными впоследствии.

— По факту гибели сына возбудили уголовное дело, меня признали потерпевшим, — говорит Геннадий. — Но неожиданно в декабре следователь решает закрыть его, не дождавшись выводов экспертиз. Прокурор это решение обжаловал и в январе расследование возобновили. Адвокат, назначенный мне государством, ознакомился с результатами, в частности, медицинского заключения. И там указано, что у сына были обнаружены прижизненные травмы — сломана челюсть и выбиты зубы, то есть они не были связаны с выстрелом в голову.

Может, была какая-то драка или Виталика просто избили. В протоколе осмотра происшествия отмечалось: было две пули и две гильзы (но половина из них потом исчезла), автомат был поставлен на одиничный выстрел. Странно, что опрошенные свидетели не слышали выстрелов вообще, хотя в здании, где все произошло, на первом этаже была столовая, на втором жили бойцы, — говорит отец.

Геннадий добавляет, что хотя дело и возобновили, новый следователь до сих пор не опросил его, хотя это требование содержалось в поручении прокуратуры. Кроме того, воинская часть, где служил сын, не очень способствует установлению истины.

— Следствие должно выяснить, сын сам покончил с собой, или был убит — и к этой версии ввиду перечисленных моментов я склоняюсь, — говорит отец погибшего. — На запрос адвоката в в/ч, проводили ли они внутреннее расследование, был ответ, что они его провели и пришли к выводу, что произошло самоубийство. А когда следователь потребовал документы, которые бы это подтвердили, оказалось, что нет ни протоколов, ничего, что касалось бы смерти моего сына.

Юрист, представляющий мои интересы, готовит ходатайство о дополнительных экспертизах, и я все-таки надеюсь, что будут установлены обстоятельства гибели Виталика и виновные в этом лица. Отмечу еще, похоронили сына за счет города на западе Украины, где я сейчас живу. Воинская часть выплатила остаток его заработной платы и все. И очень долго не могли мне отправить личные вещи сына, и потом прислали не все, непонятно куда делся тактический рюкзак, павербанк и маленький нож. Для кого-то это, может, мелочи, но сын это покупал за свой счет и для меня это память о нем. Не хочу с этим разбираться, но для меня это мародерство, брать то, что тебе не принадлежит, тем более у умершего человека.

Больные в армии, а сильные – на кладбище

В истории с Виталием вызывают вопросы действия представителей медкомиссии и других должностных лиц ТЦК и СП, поскольку согласно ст. 23 Закона Украины "О мобилизационной подготовке и мобилизации" лица, признанные инвалидами, не подлежат призыву, а, следовательно, имеют отсрочку от мобилизации.

— Чтобы получить отсрочку, инвалидам третьей группы нужно лично явиться в помещение ТЦК и СП и подать соответствующее заявление о предоставлении им отсрочки. К заявлению инвалид должен добавить документы, подтверждающие инвалидность, а именно справку к акту МСЭК и пенсионное удостоверение инвалида, — объясняют юристы.

Летом прошлого года были обнародованы разъяснения Министерства здравоохранения, что таким лицам, как Виталий, у которых истек срок инвалидности, можно продлить ее заочно. А повторный осмотр МСЭК переносится на срок после прекращения/отмены военного положения. Почему эти законодательные нормы не были реализованы — неизвестно, но это может стать поводом для расследования компетентными органами.

Как это происходит с Березовским ТЦК и СП Одесской области. Это подразделение мобилизовало в армию Бориса Глушака — жителя села Ширяево, который имел инвалидность с детства.

— Все в районе знали кто такой Борька и его болезни, но план дороже чести офицера. Пару звонков военкома в больницу и человек, неадекватный с детства, с эпилепсией (в сопровождении какого-то кабана в военной форме), с шизофренией и алкоголизмом через два часа проходит медкомиссию и оказывается в части, — так описал эту ситуацию в Facebook бывший государственный член экспертной группы Директората общественного здоровья Минздрава и профилактики заболеваемости Павел Поламарчук.

Уже в воинской части Николаевской области у новоиспеченного бойца дважды случился эпилептический приступ и он умер. По данному факту возбуждено уголовное производство по ч. 1 ст. 115 ("преднамеренное убийство") Уголовного кодекса Украины.

Кроме того, действия должностных лиц Березовского ТЦК и СП, а также медицинской службы в/ч квалифицированы как "небрежное отношение к воинской службе" (ч. 4 ст. 425 УК Украины). Первые мобилизовали в армию больного человека, а вторые — несвоевременно оказали помощь. Расследование этих дел проводят две специализированные прокуратуры в области обороны Южного региона Украины (Одесская и Николаевская). Об этом сообщается на официальном сайте ведомства.

Кроме того, несмотря на запрос военных частей на новые кадры, к сожалению, случаи с "самоубийствами" и случайными смертями в воинских частях пока не редкость. О нескольких таких рассказывал "Телеграф". Например, весной этого года на полигоне в/ч А2582 в Житомирской области якобы от отравления скончался 35-летний Руслан Билека , который прошел обучение за границей и готовился к отправке на фронт. Но родные бойца и их адвокат отмечают, что у мужчины были многочисленные травмы и повреждения на теле, и настаивают: его смерть была насильственной. Но расследование продолжается.

Также правоохранители разбираются по делу 24-летнего Богдана Говорухина — бойца в/ч 3036 НГУ, погибшего в июне этого года во время несения службы на одном из блокпостов Днепропетровщины.