Фейковый суп "Макеевка" с кремлевским фаршем: о резонансном видео с якобы расстрелом россиян

В Кремле серьезно задумались. Может быть, впервые с начала войны. А задумались кремлевские стратеги о том, что для миллионов людей нынешняя война запомнится, прежде всего, преступлениями армии РФ – и это россиян не устраивает. Поэтому Кремль поставил себе цель – любой ценой очернить ВСУ и показать, что украинская армия тоже совершает военные преступления. Даже если для этого придется прибегнуть к абсолютно привычной кремлевской технологии создания и распространения фейков.

То-то же. Во второй декаде ноября эфиры российского государственного телевидения прокрутили видеоролик, нарратив которого сводился к продвижению такого факта: в селе Макеевка (Луганская область) ВСУ расстреляли группу российских военнопленных, хотя те искренне хотели сдаться в плен. Чтобы добавить соуса "ужасности" к этому нарративу, российские телевизионщики кадрировали в центр ТВ-картинки группу российских солдат, лежащих на земле вниз, и рассказывали, что украинские бойцы просто стреляли в головы этой группе российских военных. Те лежат, а вот идет украинский боец и каждому россиянину по очереди стреляет в голову.

Впрочем, видеоподтверждения этому отсутствуют. В кадре действительно есть группа российских военнопленных, лежащих лицом вниз, однако мы не видим того мифического бойца ВСУ, который идет и производит выстрелы в головы военнопленных.

Сообщения об инциденте в Макеевке попали в западные СМИ – в частности, на полосы газеты New York Times, опубликовавшей несколько видео, а также статью к ним, в которой, в целом, поддержана версия российской пропаганды о "преступлении ВСУ". По крайней мере, читателям объяснено, что это самый вероятный сценарий.

В статье New York Times приведена цитата Рухини Хаар, эксперта по криминалистике и медицине из университета Беркли, которая предполагает, что украинские солдаты перестреляли российских пленных, целясь в их головы. В соцсети Твиттер Хаар вела свою страницу, где первый комментарий о войне в Украине появляется 24 февраля. Но после публикации в NYT Хаар почему-то удаляет свою страницу в Твиттере. Вряд ли человек, уверенный в том, что он говорит, будет удалять свою социальную страницу.

В статье даже присутствует фигура Владимира Корнилова, где он назван "политологом" ("political scientist"), хотя Корнилов – это классический пропагандист, давно сотрудничающий с так называемым "Институтом стран СНГ", которым руководит Константин Затулин, один из радикальных антиукраинских спикеров и депутат Госдумы РФ. Журналисты NYT решили дать Корнилову шанс заявить со страниц издания о "военных преступлениях украинцев". Сомнительный ход, очень сомнительный.

И вот уже 20 ноября это не оставляет без внимания Эммануэль Макрон, президент Франции, выступая на саммите франкоязычных стран в Тунисе. Макрон говорит о преступном характере российской пропаганды и ее влиянии на западные медиа. Он прямо не отмечает название газеты "New York Times", но вот что говорит Макрон: "Я – не дурак, многие инфлюэнсеры иногда выступают в телепрограммах вашей страны, а деньги за это получают от россиян. Мы знаем этих людей".

Вернемся к анализу эпизода в Макеевке. Судя по видео, 11 российских военнослужащих, вероятно, погибли при неудачной попытке сдаться в плен бойцам ВСУ. Процедура принятия россиян в плен происходила на разрушенном обстрелами фермерском дворе и сначала шла по плану. Мы видим, как из здания по очереди, один за другим выходят российские солдаты с поднятыми руками и ложатся на землю. Бойцы ВСУ контролируют этот процесс, а в углу подворья на земле лежит пулеметчик ВСУ и следит, чтобы все шло хорошо.

Вдруг из здания выходит российский солдат и открывает огонь по бойцам ВСУ. Очевидно, что это злостное нарушение процедуры сдачи в плен. В ответ на это пулеметчик ВСУ открывает огонь по всем россиянам. Во-первых, увидев, что их сослуживец начал стрелять, россияне, уже лежащие на земле, могли бы подняться и начать делать то же самое. Во-вторых, в этом эпизоде россиян больше, чем украинцев, а когда меньшая боевая группа берет в плен большую боевую группу – очевидно, она должна действовать крайне осторожно и достаточно жестко реагировать даже на минимальные риски и угрозы.

Однако если установить реальный ход событий в Макеевке не так уж трудно, когда ты внимательно изучаешь все видеодоказательства, то нейтрализовать последствия публикации на страницах New York Times значительно труднее. Здесь вопросов много. Почему такая уважаемая газета так легко ухватилась за тему фейковых "преступлений ВСУ"? Какую цель преследовали журналисты Мелекай Браун, Стивен Гильтнер, Чеваз Кларк-Уильямс и Тейлор Тернер, готовя статью? Куда смотрел выпускающий редактор, нажимая кнопку "опубликовать" в админке сайта газеты? Как на страницах New York Times мог оказаться со своей оценкой ситуации российский пропагандист Корнилов? Ожидать ли, что после Корнилова с оценкой хода событий в Украине со страниц NYT будет выступать Анатолий Шарий, Владимир Соловьев, Маргарита Симоньян, Игорь Гиркин?

Украинским экспертам попасть на страницы New York Times очень непросто. Отправляя статью о войне в Украине в редакцию этой газеты, украинский аналитик редко может быть уверен, что эта статья будет опубликована, даже если она хорошо написана и нужна англоязычной аудитории. Впрочем, это касается не только New York Times. Собственно, именно поэтому Илон Маск после приобретения соцсети Твиттер постоянно шутит в своем аккаунте над медиа, называя их "олдскульными", "устаревшими". Некоторые кризисные явления в западных медиа действительно наблюдаются.

Но наша задача – это не реформировать западные медиа, потому что западная пресса является мощным институтом публичного мнения. Наша задача – предварять появление подобных контраверсионных материалов. Для этого следует регулярно обращать внимание международной аудитории на то, что чему-либо, что говорят о войне россияне, не нужно спешить верить. Должно действовать правило "100% doubt" — правило "стопроцентных сомнений". Это старый метод философии Рене Декарта, утверждавшего, что прежде чем понять истину, следует подвергнуть сомнению просто все.

Конечно, речь не может идти о конфликте с западными медиа по поводу публикаций о войне в Украине, но еще раз заострить внимание англоязычных журналистов на том, что российская пропаганда постоянно плетет свои интриги по созданию фейковых нарративов, нужно. Мы в Украине имеем дело с этой пропагандой очень давно, а потому понимаем ее специфику лучше. Зарубежные журналисты иногда открывают для себя эту тему только сейчас, во время войны, а потому еще допускают те ошибки, которых в Украине все меньше и меньше.

Для подготовки этой статьи использована аналитика Центра стратегических коммуникаций