"Азовсталь", трибунал для ВСУ, свобода в россии: чем запомнилась погибшая Дарья Дугина

Важно понимать, что "Азовсталь" и те нацисты, которые там сидят — это смерть. То, что сейчас происходит, это отвоевание русскими у смерти мирных жителей.

А что такое смерть? Если вспомнить поетов, например Навалиса, он говорил, что "смерть — это утрата соборности". В Украине вот эта соборность, единство народа было утрачено, появилась куча группировок с агрессивной тенденцией, с агрессивной идеологией, и с абсолютной русофобией, которая была создана не восемь лет назад, а в начале 20 века.

Ситуация очень серьезна. Необходимо введение идеологии. Это битва двух идей, двух цивилизаций, битва двух мировоззрений.

Здесь должен найден компромисс. С одной стороны — да, мы свободны, мы начали эту операцию очень деликатно и аккуратно, но возможно иногда стоит быть более жестким и чуть меньше прощать, потому что те преступления, которые совершали эти люди… Здесь должны быть создание трибуналы — Мариупольский, Донецкий.

Общество, с которым мы сейчас ведем войну, характеризовалась политологом Анри Жиру, как "зомби-политика". И собственно такие традиционные милитары-выкройки, слоганы необходимы для такого временного пробуждения зомби.

На самом деле это свидетельствует о том, что западный человек живет во сне, который ему дала западная гегемония. И для того, чтобы его немножко пробуждать, чтобы он не совсем разлагался, ему нужна подпитка этой войной. Причем дозировано.

А если он, не дай бог, уже начнет разбираться в ней, понимать, какие стороны между собой воюют, это уже опасно, его надо снова усыплять.

Была в "Азовстали", впечатления колоссальные. Ходили по катакомбам, слушали "музыку" "Азовстали". Эти щиты, которые остались, металлические листы, они сейчас целую симфонию там играют. Невероятные ощущения.

Что еще впечатлило, так это наличие русофобской литературы – весь подвал завален. Это просто идеологический хаб. Думаю, что люди, которые там оказались, будучи не ультранационалистами, ими становились. Поразило, что много всяких свастик, надписей. Видимо, такое намеренное заполнение пространства лозунгами нужно тогда, когда недостаточно мотивации, чтобы ввести боевика в состояние агрессии.

Там атмосфера очень гнилая, но не потому, что это подвал – это такой дух, энергетика. Со мной были коллеги, иностранные журналисты, и они говорили, что чувствуют black energy – черную энергию, сатанинскую.

Я в регионе не так часто бывала, и для меня эта поездка была очень важна. Нужно было понять, как сейчас люди там живут. Видели Мариуполь, Донецк. Оказались в понедельник под обстрелами в Донецке, он был самым мощным за восемь лет.

Причем, меня поразила реакция мирных жителей, обычных людей, которые сидят на террасах и говорят: "Так, спокойно! Это не здесь, это за пятьсот метров – километр". Люди абсолютно бесстрашные. Регион славится своими металлургическими комбинатами. И мне кажется, что люди Донбасса, они – из стали. И в этом их секрет. Быть настолько волевыми, оставаться там, не покидать регион, несмотря на то, что обстреливают!

Марин Ле Пен последовательно выступает против антироссийских санкций еще с 2014 года. И она всегда заявляла о том, что санкционная политика является политикой неграмотной, она ни на что не влияет и лишь травмирует саму Францию. Она неоднократно подвергала критике финансовые элиты Евросоюза, которые действуют не в интересах народа Европы, а в интересах Соединенных Штатов Америки. […]

В случае ее победы, безусловно, первым шагом будут шаги по отмене санкций в сфере энергетики. В недавних интервью она говорила, что пока стоит начать с них, а дальше необходимо адаптироваться к повестке и ситуации. […]

Если во втором туре придет к власти Ле Пен, то Франция будет пытаться вести трезвый диалог, прислушиваясь к позиции России, а не игнорируя ее как сейчас. Я думаю, ситуация может повернуться положительным образом — нас наконец-то будут слышать. А это уже немало. В случае победы Макрона — нас слушать не будут, Москву не будут слышать, Россию будут игнорировать, а русофобия будет усиливаться.

Поэтому Макрон — это глобализм. Макрон — антироссийская, русофобская политика. Макрон — поддержка киевского, нацистского, преступного режима. Ле Пен — это шанс восстановить росийско-французские отношения, шанс начать партнерский диалог.

Санкционная политика Макрона привела к тому, что экономика Франции начала рушиться. Многих последствия просто шокируют и напоминают времена Советского союза, когда ничего нельзя было купить, даже уже введены талоны на еду.

Сегодня возникает нестабильная ситуация, как она будет меняться, пока неясно. Для Макрона подобная ситуация не выгодна и представляет угрозу. В европейских СМИ пытаются перевести вопросы кризиса на другие темы, даже подняли вопрос жен "Азовцев".