Титановые кости для героев: в Украине бойцов с тяжелыми травмами лечат по новейшим технологиям

За пять месяцев функционирования проекта удалось создать разветвленную врачебную сеть, чтобы операции проводились в разных регионах.

Для возвращения лиц бойцам, получившим тяжелые ранения на передовой, в Украине объединились медики, биоинженеры и благотворители. В рамках проекта "Врачи для героев" специалисты воспроизводят из медицинского титана потерянные кости лицевого черепа и проводят реконструктивные операции.

Как новейшие технологии работают на восстановление защитников узнал "Телеграф".

Сначала КТ, затем виртуальная модель и 3D-печать

Полномасштабная война с россией бросила медикам новые вызовы, ведь количество раненых бойцов возросло в геометрической прогрессии. Многие из них нуждаются в повторных операциях, протезировании конечностей и длительной реабилитации. Есть и те воины, которые получили ранения головы или лица, сопровождающиеся переломами челюстей, носа, глазниц, скул и т.д. Такие травмы требуют непростых решений для их лечения, именно их и нашла команда проекта "Врачи для героев" — инициатива благотворительного фонда "Восточная звезда".

— В Украине несколько инициатив помогают бойцам с такими травмами. Например, американо-украинская миссия Face to Face, действующая на базе одной из больниц Ивано-Франковска, или одна из частных клиник в столице, где военным делают пластику, — говорит Наталья Лютикова — куратор проекта "Врачи для героев". – Но мы работаем по другому принципу, с потерями большого объема, для замещения которых применяем пациент специфические имплантаты, изготовленные с помощью 3D-печати.

Когда мы в феврале этого года начинали проект, организовали встречу отечественных челюстно-лицевых хирургов с их американскими коллегами. Наши медики идеальным английским языком презентовали кейсы последних лет, в том числе те, которые у них были с самого начала полномасштабки. И на это заокеанские врачи сказали: "Мы снимаем перед вами шляпу, потому что, честно говоря, уровень челюстно-лицевой хирургии в США и близко не такой, как в Украине. И мы бы хотели у вас учиться".

Среди тех специалистов, кто не первый год помогает возвращать украинцам лица, доктор медицинских наук Юрий Чепурный, работающий в Киевской областной клинической больнице. По его словам, использование индивидуализированных имплантатов раньше было не столь распространенным.

— Долгое время в реконструктивной хирургии применяли стандартные титановые пластины, но их нужно было подгонять к форме, например, челюсти пациента, — объясняет Юрий Владимирович. — Они очень склонны к поломкам, прорезываниям, потому что их дизайн не подразумевает адаптации под особенности анатомии. Пациентспецифические имплантаты моделируют таким образом, чтобы разгрузить сохраненные фрагменты костей и мягкие ткани, чтобы они не прорезались под постоянным давлением во время функционирования, усилить прочность там, где возможно поломка.

Сейчас это основной метод реконструкции дефектов лицевого черепа, уже прошедший проверку временем. В нашей клинике он используется с 2016 года. Но раньше это была онкологическая хирургия, травматология и примерно 10 случаев в год. Из-за войны потребность в таких операциях значительно выросла, — говорит доктор медицинских наук.

Медик также отмечает, что в Европе применение таких имплантатов не является массовым, потому что это дорого и высокотехнологично, их используют в рамках научных проектов университетских клиник или если пациент сам намеревается оплатить изготовление. Немного и компаний, способных обеспечить поставки медицинского изделия и вспомогательных элементов, необходимых хирургам для проведения операции. Украина выигрывает в этом плане, в том числе и по скорости производства.

- В мирное время моделирование имплантата занимало около недели и столько же изготовление, — говорит Даниил Приходько, директор ООО "Иматех Медикал". — Но раньше как-то можно было их стандартизировать, а сейчас каждый случай индивидуален, потому что мы имеем дело с минно-взрывными травмами и огнестрельными ранениями. И поэтому процесс согласования с медиками занимает больше времени, чем производство. Ему предшествуют обследование, предусматривающее проведение компьютерной томографии, и вердикт врачей, будет ли эффективным применение высокотехнологичной конструкции. Далее биоинженеры виртуально моделируют имплантат. У нас были кейсы, когда нам приходилось несколько раз переделывать модель, чтобы найти оптимальное решение для военного, и только потом переходить к печати. Поэтому сейчас мы говорим, что весь процесс занимает две недели и больше.

Кроме самого имплантата для замещения дефекта травмы, когда отсутствует кость или тяжелый перелом, который нужно реконструировать и правильно срастить, мы предоставляем так называемые шаблоны — гайды, позволяющие установить его в необходимую позицию, а также инструменты, сверла, винты, — отмечает Даниил.

Вторичная реконструкция, отложенная во времени

В проект "Врачи для героев" попадают военные из разных регионов, которые уже прошли определенные этапы восстановления, потому что реконструктивные операции возможны далеко не сразу после получения ранения.

– Кроме разрушения костей и тканей в месте поражения страдают и участки вокруг. В них может нарушаться кровообращение, возникать воспаление, что добавляет сложности в лечении, реабилитации и делает их более длительными, — говорит Юрий Чепурный. — К тому же, у бойцов редко бывает ранение только в лицо, обычно есть и сопутствующие травмы головного мозга, конечностей, живота, плеча — чего угодно. Обычно в начале оказывается минимальная помощь, предусматривающая фиксацию осколков кости и сохранение мягких тканей. И уже в отдаленном периоде, где-то в конце второго месяца, начинается собственное восстановление утраченных участков. Вот это и есть вторичная реконструкция, когда приходится проводить повторное оперативное вмешательство.

Среди пациентов, уже прооперированных с использованием пациентспецифических имплантатов — киевлянин Игорь Кругликов, работавший до полномасштабной войны шеф-поваром. В рядах ВСУ он держал оборону на Бахмутском направлении. Там 27 февраля и был тяжело ранен, потерял глаз.

- Я получил пулю в голову, которая вошла в лицо слева, а вышло справа под глазом, — вспоминает Игорь. — Думаю, что снайпер меня "снял", потому что был один выстрел и все. Как я выбрался, до сих пор не понимаю, потому что потерял много крови, но очень хотелось жить. Сначала полз, потом шел, покачиваясь, пока меня не подхватили свои. Эвакуировали, стабилизировали и доставили в реанимацию в Днепр, когда пришел в себя, перевели в Киев. Там перенес несколько операций, сначала вынимали осколки, проводили другие манипуляции и только потом дошел черед до имплантата. Без него восстановиться было бы тяжело, потому что у меня значительный процент лицевой кости был потерян.

По словам медиков, случай Игоря был сложным, для реконструкции был изготовлен четырехкомпонентный имплантат, восстанавливающий контуры орбит и замещавший дефект скуловых участков. Теперь военнослужащему еще предстоит установление глазного протеза.

Также несколько оперативных вмешательств, прежде чем ему будет установлен индивидуализированный имплантат, перенес Евгений Федоров из Мелитополя. Он успел побывать в оккупации, а как только из нее выбрался, пошел в военкомат в Запорожье. А через несколько месяцев уже был в Донецкой области в составе саперно-инженерного взвода 54-й ОМБр.

— После Нового года мое подразделение было отправлено на участок фронта между Соледаром и Бахмутом. Задача была проста, минировать поля и посадки чем только можно, загораживать подходы к нашей пехоте, – рассказывает Евгений. — Иногда работали в 150 метрах от врага, но даже на таком расстоянии в чистом поле ни разу не задело ни пулей, ни снарядом.

А утром 5 февраля нас подняли со словами, что рашисты пытаются прорвать оборону. На позиции я недолго ожидал свой "пропуск в госпиталь". Минут через 20 произошел прилет. Очень запомнил шорох снаряда, некоторое время был как в тумане, добрался до соседней позиции, где мои ребята меня осмотрели. К счастью, попадание было только в челюсть и руку, в полусознании я сам добрался до точки эвакуации, там мне укололи обезболивающее, отвезли в ближайший пункт оперативного оказания первой помощи.

Дальше был Днепр, где сделали первую операцию и установили шину, из-за которой испытывал дикие боли. Сняли ее через три недели во Львове, где удалили осколки костей и поставили пластину, которая закрепляла нижнюю и верхнюю челюсть. После этого у меня началось гноение кости и снова больница, операции, но полное функционирование не возобновилось. Боли присутствуют время от времени, дискомфорт в приеме пищи, чистке зубов и многом другом. Надеюсь, что в Киеве, куда меня направили, лечение позволит наслаждаться даже простым употреблением пищи и устранит другие неудобства, — добавляет Евгений.

В свою очередь Юрий Чепурный добавляет, что на восстановление у пациентов с тяжелыми травмами головы и лица может уйти до года. И в большинстве случаев к работе с ними подключаются специалисты разного направления.

— Работа с такими пациентами это всегда мультидисциплинарный процесс, с нами могут работать офтальмологи, которые занимаются реконструкцией век, слезоотводного аппарата, а также нейрохирурги, — отмечает Юрий Владимирович. — Иногда мы проводим пластические этапы, но уже отложенные во времени, потому что очень трудно за одну операцию решить сложные проблемы. В среднем на одного пациента требуется две-три операции, чтобы получить приемлемый результат. Опять-таки всегда есть нарушение жевания, глотания пищи, поэтому после восстановления челюсти у большинства людей стоит вопрос установления зубных имплантатов, протезирования, чтобы восстановить возможность нормально разговаривать и употреблять пищу.

Как рост числа заявок сказывается на проекте

За пять месяцев функционирования проекта "Врачи для героев", по словам Натальи Лютиковой, удалось создать разветвленную врачебную сеть, чтобы операции проводились в разных регионах. Все для того, чтобы пациенты не были вынуждены тратить время на дорогу и получили поддержку от родных.

— За 9 лет войны я видела, как ребята лечатся за границей, возвращаются, а здесь, например, начинаются осложнения, — говорит Наталья. — Так что если мы можем помогать в Украине, то это совсем другое. Когда ты имеешь своего врача, сопровождающего тебя на всех этапах, в дополнение твои родные рядом, могут тебя посещать, выздоровление идет качественнее и на другом уровне. Мы стараемся приблизить помощь к бойцам, анализируем, какие регионы еще не вовлечены, где нам нужно научить врачей работать по нашей технологии. И ответственность врача тоже работает, потому что он не заинтересован, чтобы пациенты возвращались из-за отторжения или воспаления. Это и финансово не так затратно для бойцов, потому что НСЗУ покрывает расходы больниц и работу медиков, фактически остаются лишь имплантаты, изготовление которых мы пока покрываем за счет донатов украинцев.

Из отчетов проекта следует, что помощь на лечение военным передает украинский бизнес и рядовые граждане. Взносы очень разные, но организаторы признательны за любой и отмечают, что все цифры представлены на сайте. Здесь же можно увидеть как актуальные, так и уже закрытые сборы. Речь идет о суммах от 8 тыс. до 225,8 тыс. гривен. Всё зависит от сложности травм и объема костей, которые необходимо восстановить. В целом реконструктивные операции уже проведены 32 защитникам, на стадии подготовки еще 13.

Координатор проекта отмечает, что в перспективе есть желание добиться, чтобы имплантаты для реконструкции лиц героев финансировали за государственный счет. Переговоры на этот счет уже идут.

— На сегодняшний день уже появились пациенты, которые нас находят сами. Благодаря огласке их становится все больше, с ростом количества заявок увеличиваются и суммы, которые нам нужно собрать, — объясняет Наталья. — На сегодняшний день внешние протезы обеспечивает Минсоцполитики, и они бесплатны, а вот имплантаты, которые ставят внутрь тела, — это сфера ответственности Министерства здравоохранения, и средства на них пока не предусмотрены в бюджете.

На форуме, где мы рассказывали об инициативе, к сожалению, не было представителей этого ведомства. Но у меня была беседа с министером соцполитики Оксаной Жолнович, а также представительницей Минветеранов, которые были поражены проектом, понимают необходимость создания государственной программы и готовы это лоббировать. Мы в свою очередь предоставим все наши наработки, потому что понимаем стоимость имплантатов, выстроили схему помощи, чтобы она была системная. Думаю, мы в это сотрудничество будем заходить, но понимаю, что это небыстрый процесс и может занять больше года.

Мы обратились в разные международные организации, с их стороны большое интерес к проекту, но пока все на уровне разговоров о захвате и желании помочь. Пока ни копейки никто нам не дал. Но нам важно двигаться дальше, помогать нашим бойцам вернуться к нормальной жизни после тяжелых ранений.