Российские захватчики лечатся за деньги Украины: что происходит с медициной в оккупации

Российские оккупанты могут получать медицинские услуги на захваченных территориях за счет средств украинского государственного бюджета. Такой вывод можно сделать, если тщательно проанализировать открытые данные Национальной службы здоровья Украины (НСЗУ).

Что происходит и как так получилось, что захватчики могут лечиться за счет украинских налогоплательщиков, выяснял "Телеграф".

Пакет помощи

В декабре прошлого года Кабмин принял программу медицинских гарантий на 2023 год. В ней впервые появился пакет под названием "Обеспечение сохранения кадрового потенциала для оказания медицинской помощи населению, которое находится на временно оккупированной территории". Это статья расходов на врачей, которые остаются жить и работать в оккупации.

Условия контрактирования пакета достаточно просты: медучреждения коммунальной формы собственности должны находиться на оккупированной территории (перечень территорий определяется согласно приказу Минреинтеграции), иметь договор с НСЗУ и штат медицинских работников.

Министр здравоохранения Виктор Ляшко аргументировал необходимость введения такого пакета заботой об украинских врачах и пациентах, вынужденных выживать в оккупации.

"Наша задача как государства – помочь учреждениям реагировать на военные вызовы таким образом, чтобы обеспечить предоставление качественных, доступных и безвозмездных медицинских услуг. Сохранение медицинской инфраструктуры и медицинских работников – наш приоритет", – отмечал Ляшко во время встречи с руководителями медицинских учреждений Донецкой области.

Пакет покрывает только зарплату врачей.

"Понятно, что высококвалифицированную помощь на оккупированных территориях не могут оказывать, потому что там нет возможности закупать медикаменты и материалы. Мы выплачиваем только заработную плату, потому что это наши врачи, и после деоккупации они будут знать, что мы их не бросили", — объясняет "Телеграфу" источник в Министерстве здравоохранения.

Согласно постановлению правительства №1464 от 27 декабря 2022 года, ставка медиков на оккупированных территориях такова:

- врачи – 20 тысяч гривен;

- медсестры – 13,5 тысяч гривен;

- руководители медицинских учреждений (главные врачи) – 26 тысяч гривен;

- врачи-интерны – 6700 гривен.

Однако дело в том, что на оккупированных территориях не работают украинские финансовые учреждения. Как же медики получают эту зарплату?

"Идет перерасчет средств на счет самой больницы. Затем руководитель медицинского учреждения выплачивает деньги на счета врачей и медработников. Далее медработники, если могут, тратят эти средства. Например, на оккупированной части Херсонской области продолжающий работать бизнес имеет свои терминалы и они позволяют тайком проводить платежи с украинских карт и таким образом расплачиваться за товары и услуги", — добавляет собеседник "Телеграфа" в Минздраве.

Сколько платим

А теперь давайте разберемся, сколько же денег тратится из госбюджета Украины для финансирования медицинских учреждений в оккупации.

Бюджет программы медицинских гарантий на 2023 год составляет 142,7 млрд грн.

Если проанализировать данные НСЗУ, то можно увидеть, что пакет "Обеспечение сохранения кадрового потенциала" подписали 140 медучреждений в оккупации: 42 больницы в Запорожской области, по 36 контрактов имеет Херсонская и Луганская области и еще 25 контрактов у больниц Донецкой области и 1 контракт в Харьковской .

Общая сумма средств по этим контрактам, действующим до конца года, составляет 2,6 миллиарда гривен. Следовательно, именно такая сумма идет из украинского бюджета в поддержку медиков в оккупации.

Но как узнать действительно ли деньги доходят до врачей, работающих в оккупации? Возможно оккупанты вообще разогнали весь персонал, забрав его зарплату? Как говорят во власти, это отслеживают спецслужбы и другие уполномоченные органы.

"Если есть информация, подтверждаемая СБУ, Советом нацбезопасности и обороны или другими уполномоченными органами, что некоторые врачи не имеют доступа к этим средствам, медучреждение отключается от ЭСОЗ ( электронная система здравоохранения, — Ред.) и останавливаются оплаты, чтобы перечисленные НСЗУ средства не использовались не в пользу украинцев. Связь с врачами поддерживают директора Межрегиональных департаментов НСЗУ", — объясняла глава НСЗУ Наталья Гусак.

Оккупанты лечатся за наши деньги?

И здесь возникает краеугольный вопрос: лечат ли украинские медики за средства украинского бюджета российских военных и их подельников — коллаборантов? Ведь жизнь в оккупации все равно что в плену, и, понятно, что оккупанты не будут спрашивать врача кого он хочет лечить, а кого нет.

К примеру, в ноябре прошлого года мэр оккупированного Мелитополя Иван Федоров сообщал, что российские террористы изгнали гражданских больных из больницы неотложных состояний, чтобы забить медучреждение своими ранеными.

"Родных пациентов также выгоняют, не давая возможности увидеть больных и получить консультацию врача. Отмечу, что именно в этом медучреждении лечатся прооперированные и те, жизнь которых зависит от оперативно оказанной помощи. Но рашистам безразличны горожане — они фактически захватили больницу, чтобы спасать своих" "трехсотых", — писал Федоров в своем Telegram.

Речь идет о коммунальном предприятии "Многопрофильная больница интенсивных методов лечения и скорой медицинской помощи" Мелитопольского горсовета. В 2023 году по программе медицинских гарантий эта больница получит из бюджета Украины 222 миллиона гривен.

Или же оккупированный Мариуполь.

"Хорошая новость. Где-то на Востоке наши Защитники изрядно насыпали россиянам. В Мариупольскую больницу №2, которая является военным российским госпиталем, завезли такое количество "почти удобрения", что для нужд раненых россиян необходимо большое количество крови для переливания", — сообщал советник мэра Мариуполя Петр Андрющенко в Telegram.

Больница, о которой говорит Андрющенко, это коммунальное предприятие "Центр первичной медико-санитарной помощи №2 города Мариуполя". В этом году медучреждение получит 18,4 миллиона гривен.

Таким образом, получается, что за украинские деньги все же может оказываться медицинская помощь врагу.

Правильно ли это?

На самом деле ситуация очень непростая.

С одной стороны, "Среди врачей на оккупированных территориях есть абсолютные коллаборанты, которые поддерживают оккупационные власти. Их судить надо, не то что платить", — комментирует "Телеграфу" парамедикиня и волонтер Юлия Паевская (Тайра).

С другой стороны: "В оккупации есть и те врачи, кто поддерживает Украину. Они просто остались там и лечат всех. Это абсолютно нормальные врачи, которые просто честно выполняют свой долг. Тем более врачи согласно клятве Гиппократа должны оказывать помощь всем. А там все же наши люди, наши граждане. Я думаю, в этом есть смысл. Конечно, это неприятно, но…", — добавляет Паевская.

Действительно, по словам эксминистра здравоохранения Зоряны Скалецкой, для украинских граждан в оккупации услуги украинских врачей – едва ли не единственная возможность получить медицинские услуги.

"На оккупированных территориях Украины есть украинские граждане, имеющие право на получение медицинской помощи. Я мониторю ситуацию с момента оккупации Крыма и Донецкой и Луганской областей. Украинские граждане имели проблемы с получением медицинской помощи от российских медицинских учреждений. Рассчитывать, что российская медицинская система обеспечит украинских граждан в оккупации всем необходимым, очень сложно. Более того, в небольших городках украинские врачи единственные, к кому вообще могут обратиться украинцы хоть за какой-то консультацией", — объясняет "Телеграфу" Скалецкая.

Кроме того, "сохранение кадрового потенциала" актуально в перспективе деоккупации украинских территорий.

"Есть такая практика работы НСЗУ, когда проплачивается пакет услуг, например, инфекционным больницам, за готовность к реагированию. У нас не всегда есть пандемия, но больницы должны быть готовы всегда, поэтому проплачивается готовность оказывать помощь. Это касается и экстренной медицинской помощи. Поэтому выплаты врачам на оккупированных территориях — это готовность к тому, когда мы будем контролировать эти территории, чтобы на момент деоккупации у нас были рабочие медучреждения, тем более, что врачей в оккупации лишают сейчас права практики: россияне заставили почти 2 тысячи украинских врачей пройти свою переаттестацию. А для врача имеет большое значение практика. Если пол года или год он не может принимать пациентов, то он теряет свой профессионализм и готовность", — добавляет Скалецкая.

Но считается ли работа украинских врачей в оккупации коллаборационной деятельностью? В Минздраве объясняли, где лежит тонкая грань.

"Это не сотрудничество – это выживание. Но если человек сам проявил инициативу, захотел возглавить какой-то условно созданный "департамент здравоохранения" и поддерживает оккупантов – тогда понятно, что это сотрудничество", – подчеркивал Виктор Ляшко в интервью "РБК"-Украина".

Той же позиции придерживаются и в Минюсте Украины.

"Кроме того, согласно международному гуманитарному праву, статус медиков является нейтральным. Врачи не могут применяться для наказания. Также есть наши военные медики, которые оказывают медицинскую помощь не только нашим военным, но и россиянам, которые попадают в плен. Если украинским врачам порой приходится полечить еще кого-то, это лишь один аспект, обусловленный военными действиями», — резюмировала Зоряна Скалецкая.