Зеленский должен взять на себя экономическое лидерство, а западные партнеры видят Гетманцева — Длигач

Футуролог, стратег, генеральный директор группы компаний Advanter Group Андрей Длигач системно критикует подходы в экономике некоторых членов президентской команды, в частности, народного депутата Даниила Гетманцева, также упомянувшего его в последнем интервью нашему изданию в контексте плана восстановления Украины.

Длигач в интервью "Телеграфу" критикует этот план, а вернее, говорит, что окончательного текста еще нет, и говорит о необходимости модернизации Украины, а не восстановления, а также о снижении некоторых налогов, инфляции и важности лидерства в экономике президента Владимира Зеленского.

Проблема не в самом Гетманцеве

– Вы часто критикуете подходы Гетманцева. Важно уточнить, что не его лично. Что не так с его инициативами?

– Спасибо за правильный акцент. Это точно не что-нибудь личное. Мы даже не знакомы. Все попытки построить коммуникацию еще до войны не были эффективными.

Сейчас мы действительно критикуем его подходы к экономической политике. Во время полномасштабной войны они у него не изменились.

Это подходы, которые декларируют вместо свобод для бизнеса — контроль со стороны государства, его усиление и ставит предпринимателя в позицию постоянно виновного. Предприниматель должен доказывать государству свое право на существование и заработок. Хотя предприниматели – граждане Украины и согласно Конституции именно граждане, а не чиновники – главные бенефициары страны.

Трудно не заметить мировоззренческие подходы г-на Гетманцева, а с другой – игнорировать решения, которые принимает комитет под его председательством, решения, которые он модерирует как секретарь Совета с восстановлением Украины. Похоже, что налоговая политика в государстве важнее экономической. Как профессор по экономике — университетский, а не "фейсбучный", настаиваю, что налоговая политика является лишь одним из разделов экономической политики, производным от стратегии экономического роста.

Мы же выступаем не просто против увеличения налогов, а против подхода, по которому государство должно определять приоритеты для предпринимателей, заниматься предпринимательством в одиночку, аккумулировать большую часть ресурса на себе.

К примеру, в интервью вашему изданию он критикует позицию министра экономики по снижению процента ВВП перераспределения через государственный бюджет.

Этот показатель в Украине гораздо больше 40%. Министр экономики (Юлия Свириденко — Ред.), и мы поддерживаем ее здесь, выдвигает позицию, что государство должно распределять не более 30% ВВП. То есть государства в экономике должно быть меньше. К сожалению, для г-на Гетманцева экономические свободы, инновационный путь развития государства не являются приоритетами.

Несуществующий План восстановления Украины, или что представили в Лугано

- План восстановления Украины – в Лугано, его презентовали Западу…

– Нет. В Лугано не представлялся План восстановления Украины. Более того, этого плана нет.

– Есть презентация Плана, я ее читала.

- Это его собственная презентация, да. Не план. Ее разработала компания McKinsey.

На самом деле, Национальный совет не утверждал ни одного документа. Он еще в работе. Гетманцев вспоминает, что этот документ рассматривался и поддерживался Adviser Aboard, но я общался с несколькими экспертами оттуда и они утверждают, что они точно не утверждали этот документ. Возможно, у меня есть не вся информация. Но пока этот документ, как я знаю, не утвержден.

В общем, я также был вовлечен как в разработку Плана Восстановления, так и в идеи, на базе которых готовилась презентация Гетманцева. И, может быть, это будет для него интересным. Там были использованы некоторые мои тезисы, например о модернизации Украины. Я ввел его в лексикон и Кабинета министров, и Нацсовета.

В этом документе есть позиции о необходимости экономического роста, об усложнении экономики — переходе от сырьевой к так называемой сложной.

Но не зафиксированы ключевые моменты, на которых настаивает гражданское общество, бизнес, общественные эксперты: позиции об экономических свободах, прорывах.

Г-н Гетманцев противится проведению налоговой реформы, а она важна именно сейчас, но он смещает акцент от снижения налогов к усилению давления правоохранительных органов, налоговой службы и таможни на бизнес. Он кичится улучшением показателей в июле этого года, умалчивая, что 70 тысяч бизнесов получили проблемы с блокированием НДС и это привело к вымыванию денег из бизнеса. Поэтому это не настоящие налоги, это фактически означает, что государство из-за инструментов блокирования НДС накладных забрало на себя часть ресурса бизнеса. И таких моментов много. Когда речь заходит о 750 миллиардах на восстановление Украины, там тоже есть несбалансированность в проектах, которые должны быть реализованы.

Потому что работа рабочих групп проходила без согласованного видения с самого начала, без экономического моделирования. Гражданское общество, международные партнеры и бизнес по-настоящему не привлекали к работе. И международные партнеры спрашивают: а почему вы делаете план обновления без нас?

Что нужно в реальном плане восстановления Украины

– Вы в недавнем интервью предлагали создать вместо него "реальный план восстановления Украины". Как вы глобально понимаете восстановление? Потому что наши иностранные партнеры должны понимать конкретно, на что они будут давать деньги, а не на восстановление чего-то абстрактного.

– Наша команда занималась координацией разработки Национальной экономической стратегии Украины, которая была принята год назад.

Тогда был организован подобный процесс: сотни экспертов, бизнес, правительство, Верховная Рада – все были вовлечены. Мы тогда рассматривали, что нужно менять по отраслям, где прорывы для Украины, просчитаны экономические модели.

В этот раз такого не произошло. Вы правы, что Запад ждет конкретику. Мы со своей стороны предложили три концепции: реанимацию, то есть быстрые решения, позволяющие возобновить бизнес, решить проблемы с инфраструктурой; далее восстановление, то, что дает возможность вернуть утраченное; и модернизация — что позволяет построить принципиально новое.

Что касается реанимации, то лучше всего этот вопрос отражен в документе, который подготовили в Офисе президента, команда Кирилла Тимошенко, так называемый fast recovery. Вся стоимость проекта — 17 млрд долларов. К сожалению, этот проект почему-либо не был представлен в Лугано.

На восстановлении я вообще не делал бы акцент. На всех международных встречах нам говорят, что вам нужно действовать уже сейчас. Не так, как говорит г-н Гетманцев, что нужно сначала дождаться пока война закончится, а потом думать о бизнесе. А предлагать уже во что можно инвестировать. Западный бизнес готов инвестировать в Украину, они просят государственные гарантии от своих правительств, им просто нужно помочь в этом. Европейский инвестиционный банк собирает крупный финансовый портфель для инвестиций в Украину. Но мы почему-то очень осторожно подходим к таким действиям. Мы решительно подходим в цифровой инфраструктуре, в сфере вооружения, а в экономической плоскости показываем отсутствие лидерства.

Второе, что говорят на Западе, это то, что нам не нужно восстанавливать старую металлургию, железнодорожные пути, а предлагать новое — быстрые пути, новые логистические центры, а таких проектов маловато. Это наша возможность сейчас строить производственные цепи именно в Украине с международными партнерами. И бизнес это понимает, но ему не нужно указывать, что делать. И третье, что говорят на Западе: лидерство в экономике. Никакого настоящего Маршала, нет ли консолидированной институции на Западе, которая занималась бы украинской экономикой, потому что в Украине нет такой институции. Все зеркально. Ни один украинский политик не взял на себя такое лидерство.

Я считаю, что это должен сделать президент Зеленский. Премьер скорее организатор процессов восстановления, чем организации прорывов. Президент по своему психотипу, энергии, пока что популярности, мог бы быть этой фигурой, которая взяла бы это лидерство на себя. Но наши западные партнеры сейчас видят Гетманцева и пожимают плечами.

– Как вы относитесь к идее создания украинского банка развития? Нам в интервью Гетманцев сказал, что его функция будет именно в насыщении экономики Украины дешевыми кредитными деньгами.

- У меня есть предостережения касательно консолидации всех финансовых потоков в одних руках. Должна быть создана целая сеть фондов, которые занимались бы различными сферами. Одним из институтов может быть банк реконструкции и развития. Но сейчас я вижу желание действующей власти просто контролировать все.

Необходимо, чтобы президент и его команда увидели в гражданском обществе не политических оппонентов, а экономических союзников. Гражданское общество и не думает заниматься политикой.

Что делать с налогами

- Во время войны и, скорее всего, по меньшей мере в первый год после ее завершения будут единицы предприятий, которые реально получат прибыль. Но система налогового администрирования по его уплате по всей стране будет работать. По вашему мнению, не целесообразнее ли было в этот период установить нулевую ставку налога на прибыль? Вы ведь в целом выступаете за либеральную модель.

– В самом вопросе либеральной налоговой реформы уже дискредитирован имидж. Мол, это безответственно, бизнес и так не платит налоги. Но вот налог на прибыль — важный налог, он не является системообразующим в Украине и действительно компании сейчас будут иметь все меньше прибыли. Это происходило и во время ковида. Казалось, что это лучшее время что-то сделать с этим налогом, но мы считаем, что нужно его не сводить к нулю, а свести к нулю налог на ту прибыль, которую бизнес реинвестирует в собственное развитие. То есть поощрить бизнес не забирать деньги из экономики, а реинвестировать.

Для этого еще в 2014 г. мы предложили налог на выведенный капитал. Это другая модель, по которой налогом облагается только та прибыль, которую бизнес выводит в качестве собственных доходов.

Второй налог, который является системообразующим, — НДС. Но есть много нюансов, мешающих абсолютной автоматизации этого налога, то есть все равно он должен контролироваться. Но у нас это ручной режим. Кому зачет НДС делается, кому нет, кому возвращают НДС, кому нет. Такой ручной режим позволяет властям контролировать бизнес. Вынуждать его договариваться. Мы предлагаем снизить НДС во избежание скруток, этого позорного явления. Это должно б было быть сделано до нашей евроинтеграции, в течение трех лет, эта пониженная ставка могла бы выровнять условия и для экспортеров, и для внутренних продавцов, убрать все льготы, чтобы убрать коррупцию. Снижение НДС до 10% делает эти скрутки полностью неэффективными.

И третий налог, самый большой для бизнеса — налог на труд. Он наиболее болезненный. Сейчас бизнес платит более 40% от фонда заработной платы. Мы уже много раз показывали, что обеление зарплат возможно только при условии, что этот налог не будет превышать 20%. Если мы хотим настоящий прорыв, это должно быть 15%. И не потребуется делать отдельных Дія.City или других льгот. И даже ФОПы становятся не столь необходимыми для уменьшения налогообложения труда. Так мы сможем вывести из тени миллионы сотрудников. Мы специально провели исследование, 208 компаний приняли участие, мы провели анализ схем, как им будет эффективнее работать. И мы увидели рост ВВП страны на 8%, на 31% рост белых зарплат, на треть увеличиваются инвестиции в страну. Мы увидели, что даже без учета роста экономики налоговая реформа дает возможность получить то же количество денег в государственный бюджет, что и сейчас. То есть мы нигде не проседаем.

Мы применяем определенные компенсаторы, но есть некоторые нюансы: представьте себе, что при том, что у нас 10 млн. человек платят ЕСВ, 4,8 млн. из них — получают зарплаты из бюджета или в государственных предприятиях. То есть большинство налогов государство платит само себе. И понижение налогов приводит к уменьшению доходов страны, но и к уменьшению расходов страны. А это, к сожалению, умалчивается критиками наших реформ. У г-на Гетманцева есть эти модели, я знаю, что их с ним обсуждали, и если есть замечания, то я готов подготовить всю необходимую аналитику. Но диалог не складывается. При этом с прогрессивной частью Правительства, ОП есть абсолютное понимание и качественное содействие.

– Учитывая, что значительная часть регионов – Харьковская, Донецкая, Днепропетровская, Херсонская, Запорожская, Николаевская находится в зоне боевых действий и постоянных обстрелов, гибнут не только военные, но и рядовые наемные работники. В то же время частные предприятия должны производить платежи по их пенсионному социальному страхованию, не кажется ли вам, что это сюрреалистично? Как по-вашему, стоит государству регулировать оплату социальных взносов в этих регионах? Не стоит ли ввести, например, оплату ЕСВ по минималке, то есть какую-то фиксированную сумму?

– Любые промежуточные решения являются плохими. Потому что они лишь искажают общую систему и влекут за собой злоупотребление. Есть часть не пострадавших областей. А есть, например, Сумская область, которая вроде бы уже не фронтовая, но она пострадала больше всего. Лучшее решение – это системно сделать Украину самой привлекательной страной для ведения бизнеса. И чем меньше будет исключений, тем легче будет доказать эту лёгкость. Если конкретно, то промежуточным решением могло бы быть то, что вы говорите, но это ничего существенно не решит ни для самого бизнеса, ни для государства.

Наши исследования показывают, что бизнес очень эффективно релоцировался. И этот процесс практически уже завершен. Процесс возвращения бизнеса происходит медленно, хотя за июль как раз прорыв произошел: всего 38% бизнесов не работает. Было 50% два месяца назад. Но бизнес не может получить финансовый ресурс, банки не кредитуют из-за условий, созданных на текущий момент. Программы 5-7-9 хорошо сработали только для аграриев и не работают для остальных бизнесов. Бизнес тратит финансовый ресурс. Его можно оставить в бизнесе, не забирая его через налоги. Но и этого было бы мало. Государство безотлагательно должно найти ресурс для бизнеса. И подсказка очень проста: Запад финансирует дефицит украинского бюджета, но не армию. Есть деньги, которые на Западе лежат выделенные под Украину, но Украина под них не может обосновать, на что эти деньги идут. Именно они и могли бы быть направлены на возобновление бизнеса. Бизнес бы передал их работникам, создавая рабочие места, и это привело бы к возвращению большей части денег в бюджет и тогда бы государство могло финансировать армию.

Эта идея настолько на поверхности, что очень удивительно, почему ею не пользуются.

- Итак, вы тоже не согласны с тезисом, что помогать бизнесу будем после войны?

- К сожалению, господин Гетманцев, который очень часто пользующийся цифрами, которые мы даем, не уделяет им внимания. Он видел наши исследования. Потому что в собственном телеграмме иногда на них ссылается. Так вот, уже сейчас 12,8% бизнеса так или иначе рассмотрели для себя возможность перенести деятельность заграницу. То есть, значительную часть ВВП в перспективе мы теряем. Часть уже там. И представьте себе, что если в ближайшее время будет проголосовано решение о 10% дополнительном налоге на покупку валюты, то большинство промышленных производителей, имеющих импортно-экспортную составляющую, точно не будут заводить экспорту выручку в Украину. Если лучше оставлять там деньги и покупать без того, чтобы платить этот дополнительный налог. Всё это делается для ухудшения ситуации для бизнеса. Г-н Гетманцев в интервью у вас говорит, что постоянно общается с бизнесом. Я так понимаю, они могут даже создать специальное бизнес объединение под общение с Гетманцевым. Но уже 82 существующих ведущих репутационных бизнес организации, среди которых и Союз украинских предпринимателей, и Торгово-промышленная палата, CEO club, бизнес-сообщество Board объединились и имеют общую позицию. Почему он говорит с кем угодно, но не с Коалицией ключевых бизнес-сообществ? Мы не хотим войны, мы хотим объективности.

Дополнительный налог на импорт и инфляция в Украине

- Некоторые эксперты говорят, что дополнительный налог на импорт как раз поможет снизить давление на гривну, которая в последнее время и так девальвируется.

– Я категорически против. Давление на гривну в последнее время существенно уменьшилось. Если бы всего этого не происходило, то мы бы вышли на конец года с курсом около 35. Были бы суммарный дефлятор ВВП где-то в пределах 40%, но такими действиями власти сейчас раскручивается маховик инфляции.

К сожалению, власти не работают как единый механизм. У нас четыре ветви, которые отвечают за экономику: министерство экономики, министерство финансов, Нацбанк и экономический блок в ОП. В каждом из этих блоков есть прогрессоры, но цели разные. Минфин должен отвечать за привлечение денег в Украину, но отсутствие экономического лидерства приводит к тому, что мы получаем вдвое меньше денег, чем должны получать. Если бы мы получали 5-6 млрд. в месяц, то у нас точно не было бы всех этих проблем. У Нацбанка нет среди своих приоритетов экономического роста. Поэтому то, что банки не кредитуют реальный сектор экономики — плохо, но не задача НБУ. Министерство экономики должно определять экономическую политику, но оно фактически отстранено от модерации этих процессов, хотя и имеет потенциал для подлинного лидерства.

Нет у нас экономического штаба. А он должен быть создан и создан при президенте. Вся эта ситуация привела к тому, что у нас приоритетами являются налоги, а не экономический рост.

— Премьер-министр заявил, что с 1 сентября должна начаться массовая приватизация, в том числе чтобы способствовать релокации предприятий. Вы сказали, что она (релокация – Ред.) уже фактически завершилась. Действительно ли Украине во время войны необходима массовая приватизация?

- Я сторонник идеи приватизации, тем более сейчас. Мы провели анализ, министерство экономики провело анализ. 3600 предприятий в государственной собственности, подавляющее большинство это уже фейковые предприятия, и государство должно их избавиться. Из 600 предприятий, имеющих некую ценность, в государстве может остаться не более 50. Остальные должны быть приватизированы. Предприятия могут продаваться даже за 1 гривну.

Там, где есть определенная ценность, мы должны правильно их оценивать и выставлять на реальную продажу. А в государстве должны остаться только стратегические предприятия. Потому что другие — это убыток для государства и источник коррупции. Потому что это не то национальное богатство, наше национальное богатство — это люди, а не земля, не газотранспортная система. Ею вообще давно должны были руководить 50/50 украинцы и немцы. И не было бы многих проблем, в том числе Северных потоков.