"В местах, куда мы едем, люди живут под обстрелами, без тепла, электричества и воды": волонтер Владимир Бричка спас тысячи украинцев

Пастор из Ровенской области Владимир Бричка вывез из горячих точек несколько тысяч человек. С первых дней полномасштабного вторжения мужчина понял, что не может сидеть сложа руки – в родном селе Карпиловка организовал целый штаб помощи ВСУ и переселенцам, а сам сел за руль микроавтобуса и вместе с другими добровольцами уехал в Киевскую область. Смог эвакуировать из на то время оккупированного Ворзеля детский дом и роддом, дом престарелых, а затем всех, кого только мог забрать. И это было только начало.

Дальше были поездки на деоккупированную Черниговщину, где пастор помогал местным жителям отстраивать разрушенные оккупантами дома. После – многочисленные поездки в Харьковскую, Херсонскую области и Донбасс. Мы побеседовали с Владимиром накануне его очередной поездки на деоккупированную Херсонщину, которую каждый день обстреливает враг.

"Когда видишь, как солдат, который несколько дней провел в окопе, радуется домашнему плову, понимаешь, что все не зря"

– Завтра мы везем туда дрова – это то, что людям сейчас необходимо, прежде всего, – рассказал 68-летний Владимир Бричка. — Везем шесть 25-кубовых фур дров. Отдельно едут несколько микроавтобусов с едой и теплыми вещами. В местах, куда мы едем, люди живут без тепла, электричества и воды под постоянными обстрелами. Им уже привезли буржуйки, но теперь нужны дрова, чем мы стараемся их обеспечить. Фуры доезжают до определенного места, где мы их разгружаем и дальше микроавтобусами адресно развозим все, что привезли – что-то доставляем людям домой, что-то нашим ребятам на фронт. Одновременно помогаем с эвакуацией – кого-то довозим в соседнюю область, кого-то вывозим из опасного места и сажаем на поезд. За все это время мы неоднократно попадали под обстрелы, но Бог нас бережет – оставались живы.

Мы знаем, к кому и зачем едем. За одиннадцать месяцев полномасштабной войны желающих к нам присоединиться не стало меньше, а только стало больше. Если бы сейчас я мог взять в поездку всех, кто меня об этом просит, со мной поехал бы целый эшелон. Как и в первый месяц войны, земляки постоянно приходят ко мне с вопросом, чем помочь. Приходят как пенсионеры, так и предприниматели и чиновники из районной администрации. Многие помогают из-за границы. Большинство моих детей (у пастора Владимира 14 детей – 12 родных и двое приемных и 43 внука) давно живут в США и регулярно присылают оттуда помощь. Зная, что мы планируем очередную поездку, приходят помочь и православные священники…

Совместными усилиями нам удается сделать многое. Взять даже нашу предстоящую поездку в Херсон. Заправка только одной фуры на такую поездку стоит около 1300 долларов. Но благодаря добрым людям нам удалось организовать не одну, а сразу шесть фур.

Несмотря на то, что мы бываем в очень опасных местах, с нами едут и женщины. У некоторых из них мужья сейчас на фронте, и они едут, чтобы помочь и увидеть родного человека. Их помощь очень кстати – мы организовываем полевую кухню и кормим солдат горячими домашними обедами. Когда видишь, как солдат, несколько дней проведший в окопе, искренне радуется вкусному домашнему плову, понимаешь, что все не зря. Никогда не забуду, как на Пасху по всей линии фронта – от Харькова до Мариуполя – мы развозили военным восемь тысяч пасок. Для ребят это был сюрприз, и они так радовались.

Владимир Бричко начал помогать украинской армии и пострадавшему от войны гражданскому населению еще до полномасштабного российского вторжения.

– Для меня все началось после 2014 года, когда одна женщина рассказала, что люди в Святогорске, скрываясь от обстрелов, вынуждены жить в лесу, – говорит Владимир Бричка. – Я собрал готовых помочь ребят, и мы поехали. Я был в шоке от того, что увидел. В лесу прятались сотни людей, среди которых было много женщин с детьми. Когда мы везли туда три тонны продуктов, думали, что этого хватит. Но нет – людей было гораздо больше, чем мы представляли. С того времени и началось мое волонтерство. Мы стали часто туда приезжать – кому-то привезти помощь, кого-то вывезти в безопасное место.

"Из оккупированного Ворзеля вывезли 53 ребенка. Затем из дома престарелых забрали всех, кто был еще жив"

– После 24 февраля мы в нашем селе организовали целый штаб помощи военным и переселенцам, — рассказывает Владимир Бричка. — Штаб с полевой кухней, местами для беженцев, автомобилями. Все, у кого были микроавтобусы, вызвались поехать со мной в Киев. Началось все с того, что мы повезли туда еду и раздавали ее людям, которые прятались от обстрелов в метро и бомбоубежищах. И там мы услышали, что в оккупированном Ворзеле собрались люди, которые пытаются эвакуироваться. Говорили, что им даже пообещали зеленый коридор, но вывезти их некому. А у нас семеро ребят на микроавтобусах. Я спросил их, готовы ли они поехать. Они ответили: "Если вы едете, мы с вами". И мы поехали. Помню, когда стояли в колонне, совсем рядом раздался взрыв. Птицы взлетели в воздух, люди попадали на землю. Это произошло с нами впервые, и всем стало не по себе. Но мы продолжили наш путь. На вражеском блокпосте у двух наших ребят оккупанты забрали и разбили телефоны. Я свой успел спрятать… Приехав в Ворзель, мы увидели огромное количество людей. С котами, собаками, сумками. Все они стояли вдоль дороги, надеясь поймать машину и уехать. И кто-то из них сказал нам, что в Ворзеле есть детдом, где дети уже несколько недель (это было 9 марта) сидят без света и тепла. И мы отправились туда.

- Вы смогли эвакуировать более пятидесяти детей?

- Пятьдесят три ребенка – всех, кто там был. Они чудом выжили. Почти три недели провели без света, газа, тепла. Воспитательницы ежедневно ходили по 4 километра пешком, чтобы набрать для детей воды. На улице варили каши и грели воду, которую разливали в бутылки, обкладывали этими бутылками детей, чтобы их согреть – в помещении было 2 градуса тепла. А многие воспитанники нуждались в особом уходе – там были дети с тяжелыми хроническими болезнями, ДЦП… Перевезти их в наших микроавтобусах тоже было непросто – большинство из них не могли самостоятельно сидеть, кто-то должен был их держать. Мы брали молодых людей, которые могли справиться с этим. Усложняло ситуацию еще и то, что оккупанты не хотели выпускать мужчин… Было непросто, но мы это сделали. Вывезли детей в Киев, после чего их перевезли в Черновцы. А мы на следующий день вернулись, чтобы забрать пенсионеров из дома престарелых. К сожалению, когда мы приехали, многие из них уже были мертвы. Мы забрали всех, кто был жив. Лежачих выносили на одеялах и клали в наши микроавтобусы…

В Киевскую область Владимир Бричка после этого возвращался еще не раз – забирал людей с оккупированных территорий, а затем, после деоккупации области, приезжал помогать пострадавшим. Потом была Черниговщина.

- Мы с ребятами поехали в села, которые пострадали больше всего, и помогали там восстанавливать разрушенные оккупантами дома, — говорит пастор Владимир. – Покупка стройматериалов, и все эти наши поездки опять же стали возможны благодаря помощи добрых людей. Жители домов, которые мы принялись восстанавливать, не могли поверить, что мы делаем все это бесплатно.

- СМИ писали, что в общей сложности вам удалось эвакуировать из горячих точек 1800 человек.

– Это только из оккупированных городов. А сколько еще мы вывезли из Киева, а потом из других горячих точек, я и не сосчитаю. Было время, когда мы каждый день вывозили по 300 человек. Многих сначала размещали в нашем селе – в школе, в детском саду, в церкви. Кое-кто жил у меня дома. Месяц у меня жила одна замечательная семья из Киева – бабушка, мама и сын. Сейчас они находятся в Норвегии. А после них у меня гостил 85-летний дедушка, который на велосипеде окольными путями выехал из оккупированного села на Киевщине и смог доехать до Малина Житомирской области. Там подошел к нашим военным на блокпосту и попросил погреться. Они попросили меня помочь ему. "Этот дедушка хочет ехать на велосипеде до самой границы, — сказали. — Можете его взять? Конечно, я взял. Привез его к себе домой. "Моего отца уже нет в живых, — сказал ему. — Будете мне отцом".

Дома мы с женой его отогрели, покормили, зарядили его телефон. И оказалось, что у дедушки есть дочь в Германии. Все это время она не находила себе места от переживаний за папу, которому не могла дозвониться. Когда мы позвонили ей, она так плакала… Я сказал, что дедушка и дальше может жить со мной, но она настояла на том, чтобы его забрать. Сейчас мы постоянно общаемся по телефону. Дедушка посылает мне видео, как он занимается на велотренажере – это вместо велосипеда, который он оставил у меня дома. Этот дедушка мне уже как родной…

Как и многие, на этой войне Владимир Бричко уже потерял нескольких друзей. Двое из них – тоже волонтеры – еще весной погибли в Киевской области, куда везли гуманитарную помощь.

– Они погибли в Бородянском районе, – говорит Владимир. – Ребята на микроавтобусах поехали в тамошние села, чтобы привезти людям хлеб. И не знали, что село, где они были несколько дней назад, уже заняли оккупанты. По ним открыли огонь. Один из волонтеров успел уехать и предупредить других, что в этом месте стреляют. Но он был тяжело ранен и через пять дней скончался в больнице. А другого россияне расстреляли на месте. А потом еще и бросили в его машину с хлебом гранату.

После деоккупации области я нашел эту машину, собрал останки своего товарища в пакет, привез их домой, и мы его похоронили… А сегодня в нашем районе хоронят еще одного волонтера, который 23 января попал под обстрел в Купянском районе Харьковской области. Он тоже развозил еду. Мы с ребятами понимаем, что с нами может произойти то же самое. Но молимся и верим в то, что Бог нас убережет. И мы точно знаем, что мы там, где сейчас больше всего нужны.