"Вам повестка": бабушку легендарного офицера-азовца "Гендальфа" довели до сердечного приступа

На 20-м месяце полномасштабной войны с РФ повестки продолжают нести даже семьям погибших на фронте бойцов. Бывают попытки призвать и тех мужчин, у которых тяжелые группы инвалидности. Работники ТЦК и СП приходят и в дома украинцев, уже давно защищающих страну.

В такой ситуации оказалась семья легендарного азовца Ильи Самойленко, который потерял руку и глаз на войне, прошел российский плен, однако остался в строю. "Телеграф" узнал подробности позорной истории.

Офицер разведки отдельного отряда спецназначения НГУ "Азов" Илья Самойленко ("Гендальф") стал одним из лиц сопротивления, оказываемого украинской армией в Мариуполе. Именно он вместе с командирами подразделения и отдельно выходил в эфир из бункера на окруженном россиянами заводе "Азовсталь", чтобы на идеальном английском рассказать миру правду о зверствах врага. Впоследствии, как и другие бойцы, Илья оказался в плену, где провел 120 дней в ужасных условиях. А после освобождения продолжил защищать Украину. Но несмотря на медийность и узнаваемость бойца на его адрес в столице до сих пор приносят повестки. Время от времени их выписывают и на Глеба — младшего брата Ильи, который после переносенной клинической смерти не является дееспособным. По словам мамы мужчин — известной кастинг-директора Аллы Самойленко, этот вопрос тянется уже много лет.

— Повестки начали приходить еще с 2014 года по возрасту, когда Глебу было 18, а Илье — 19, — рассказала "Телеграфу" Алла. — К тому моменту младший сын уже болел, перенес клиническую смерть, его реанимировали, но он стал полностью зависим от постороннего ухода, не двигается, не разговаривает и потерял личность. Это очень тяжелый и трагический случай. Соответственно, сын получил инвалидность I группы подгруппы А.

Таких людей в Украине, думаю, не очень много, они стоят на учете в соответствующих службах, и мне казалось, что ведомства должны коммуницировать между собой и проверять данные. Но выходит, что нет, потому что мы получили повестку. Я тогда звонила в военкомат Святошинского района Киева, объясняла ситуацию, но мне сказали: "Приезжайте и приносите документы". Я ответила, что не буду этого делать, потому что должна была быть рядом с Глебом. Первые три года его болезни я надеялась на реабилитацию, поэтому не видела смысла покидать сына и кому-то доказывать, что он инвалид.

Алла говорит, что время шло, сыну не становилось лучше и надежд на его восстановление не осталось, но в военкомате продолжали демонстрировать упрямство и слать повестки на Глеба. Так же, как и на старшего брата.

— Илья еще в 2015 году присоединился сначала к парамилитарным объединениям, где учился такмеду сам, а потом учил других, — продолжает мама защитника. — Он также тренировался, ходил на стрельбы, то есть сознательно готовил себя к тому, что пойдет воевать. А в начале 2016 года он уже присоединился к полку "Азов", но и тогда повестки продолжали приходить на его имя. Это происходило даже когда он уже в 2017-м получил тяжелое ранение (в результате боец потерял левую руку к запястью и правый глаз — Авт. ) и лежал в госпитале МВД. Опять-таки я звонила в военкомат, объясняла, что к чему. Пошел туда впоследствии и сам Илья, отнес все документы, которые доказывали, что он добровольец и несет службу. Но повестки носить не прекратили.

Возобновились попытки мобилизовать Илью в армию с началом полномасштабной войны, хотя мужчина самостоятельно ушел на фронт, вернувшись для этого из-за границы.

— Илья покинул службу где-то за полгода до вторжения, но в феврале 2022-го снова взял в руки оружие, потому что не мог по-другому, — отмечает Алла. — Он воин по духу, человек, добровольно ушедший защищать свою Родину от врага, и снова так поступил с мыслью о том, что должен это делать, если он мужчина, так как он ответственен за свою жизнь и за жизнь своего государства. И даже после "Азовстали", плена, несмотря на то, что Илья приобрел такую популярность, повестки нам продолжают нести. И это при всех попытках урегулировать этот вопрос.

Где-то полгода назад я в очередной раз набрала "горячую линию" Минобороны, меня внимательно выслушали, все записали, а потом снова началась какая-то ерунда. Мне звонили по телефону из одного военкомата, потом из другого (потому что Илья уже был зарегистрирован по другому адресу), что-то выясняли. На днях пришли лично к нашей бабушке, где ребята были приписаны еще со школы. Представьте себе, она видит людей в форме, которые говорят: "Самойленко Илья Сергеевич — это ваш?" Конечно, она подумала, что с внуком что-то случилось, испугалась и у нее случился сердечный приступ, — говорит Алла.

Этот досадный случай Анна описала на своей странице в Facebook с просьбой к МО Украины прекратить терроризировать семью повестками и визитами представителей ТЦК и СП. В комментариях женщины описали схожие или более драматические ситуации.

— В моей семье приносили повестку мужчине, умершему 13 лет назад, — отметила Лиза Татаринова.

– Мой брат умер в 2020 году, а повестки носят, – сообщила Анна Гнатенко-Шабалдина.

— Во Львове в дом мамы принесли Олегу повестку, когда он уже 25 лет как там не прописан и на тот момент почти полгода как погиб, — поделилась фактом из собственной жизни актриса театра и кино Анна Яремчук — жена режиссера Олега Бобало, погибшего под Бахмутом.

— Леши приносили повестку, когда он уже год как воевал, еще трижды, во время ранения, приезжал в военкомат отмечаться, — написала Надежда Хильская — жена погибшего на фронте актера Алексея Хильского.

— Моей коллеге принесли повестку для погибшего на фронте мужа. Во-первых, полная дурость в цифровой век. Во-вторых – очередной стресс для женщины, – отметила Наталья Соболева.

— Такие вещи я пишу публично с одной целью, чтобы что-нибудь изменилось, — говорит мать героического азовца. — Это я так реагирую, можно сказать спокойно, сам Илья относится к этому иронично. Но, как видим, из комментариев есть досадные факты, как в случае коллег-актрис. В общем, происходит сплошной ужас по всем вопросам, не только с повестками, но и с реабилитацией раненых бойцов, которая полностью ложится на плечи родственников, и с военным кладбищем, землю под которое никак не выделят в столице. Это такое страшное пренебрежение. Люди отдают самое дорогое, что у них есть, а государство абсолютно аморально поворачивается к ним спиной.

Мне кажется, что дело даже не в ресурсах, не в деньгах, дело в подходе и в институциональной неспособности решить проблему. Существующая бюрократическая машина очень сложная, неповоротливая, при том, что со всех сторон говорят о диджитализации. А где она по факту, если повестки приносят даже на погибших воинов и инвалидов? Я уверена, что при желании все это можно решить. Да, понятно, что значительный объем работы нужно сделать. Возможно, тогда стоит привлечь родных бойцов, которые помогли бы разгрести все, что накопилось. Все же надеюсь, что огласка повлечет за собой какое-то движение и ответственные за работу военкоматов ведомства сделают выводы, — подчеркивает Алла Самойленко.

Как сообщал "Телеграф", в Украине уже начал функционировать единый электронный реестр военнообязанных "Оберег". По данным Минцифры, он уже наполнен более 90%, но из Минобороны еще обсуждают вопросы сервисов, которые будут работать на его базе.