В противостоянии Америки и Китая Украине предстоит выбор, усидеть на двух стульях не удастся — экс-посол в США

Соединенные Штаты – ключевой союзник Украины в войне с россией. Несмотря на то, что до полномасштабного вторжения планы по обороне Украины наше военное руководство держало в секрете даже от американцев, сейчас ситуация во многом зависит от позиции Штатов и их умения консолидировать поддержку вокруг Украины.

Однако, как и в любой демократической стране, там проходят выборы, меняется власть.

О том, повлияет ли возможный приход к власти республиканцев на поддержку Украины, а также какую роль Украина играет в глобальном геополитическом противостоянии на карте мира, "Телеграф" пообщался с бывшим послом в США, чрезвычайным и полномочным послом Украины Валерием Чалым. Чтобы просмотреть видео полного разговора, пролистайте до конца материала.

– Недавно в Соединенных Штатах Кевин Маккарти, лидер парламентского меньшинства в Палате представителей, призвал якобы не увеличивать помощь Украине. Это заявление получило широкий резонанс, однако многие ли республиканцы поддерживают такую позицию?

Можно ли сказать, что эта риторика ориентирована на внутреннего потребителя, беря во внимание близость промежуточных выборов?

- В Украине фрагментарное и упрощенное понимание того, что происходит в Америке. Промежуточные выборы – это полная замена Палаты представителей и трети Сената, а также нескольких десятков губернаторов. Это большие выборы, которые могут изменить соотношение демократов и республиканцев во власти.

При проведении выборов некоторые политические заявления делаются под ожидания своих граждан. И господин Маккарти, и другие коллеги являются сторонниками поддержки Украины. Они не призывают к урезанию поддержки Украины, они реагируют на настроения в своих политических сегментах, где люди настроены задавать критические вопросы.

А вопрос здесь прежде всего: почему Америка должна помогать другим, когда внутри страны есть собственные проблемы — инфляция, рост цен, проблемы здравоохранения?

Поэтому избиратели говорят, что нужно контролировать идущую другим помощь. Возможно, она не так используется, возможно, надо ее урезать. И правое крыло республиканской партии, или трамписты, как некоторые их называют (хотя там не только они) апеллируют к этим вопросам. Маккартни, который может стать спикером Палаты представителей, должен сплотить разных республиканцев. Поэтому он делает такие выступления. Он говорит о том, что финансовые расходы должны быть более контролируемыми. Никакого раскола у республиканцев не будет, просто они внимательнее будут контролировать предоставление финансовой помощи.

Для нас это вызов, но это не о военно-технической поддержке. Речь идет чисто о выделении средств. Военная поддержка, если даже республиканцы будут более скептическими, пойдет по ленд-лизу. Этот закон дает возможность президенту США, не дожидаясь голосования Конгресса, выделять в аренду или ссуду военно-техническое оборудование. А до 1 января, когда будет новая конфигурация Конгресса, можно проголосовать еще пакеты финансовой помощи и это будет делаться. Я думаю, что в декабре мы увидим большой пакет финансовой помощи на следующий год.

Но просто нужно помнить, что настроения граждан меняются. В США в меньшей степени, в Европе больше настроений против предоставления оружия. Украина должна работать, чтобы держать в фокусе потребность своей страны.

– Как раз на днях Джо Байден выразил обеспокоенность тем, что помощь может сократиться. Он это сказал в контексте того, что республиканцы могут получить большинство. Насколько высоко влияние протрамповского правого крыла? Может ли он серьезно повлиять на помощь?

- Я считаю, что это не коснется военно-технической помощи, ведь у президента есть другой инструмент. И он говорит как раз о финансовой помощи. Раздавались слова, что Европейский союз должен оказывать такую же по размеру поддержку, потому что в США популярно мнение, что это должны быть паритетные основы поддержки Украины. И ЕС, и Европарламент значительно усилили и увеличили эту помощь Украине. Поэтому в предвыборной борьбе месседж у Байдена таков: демократы поддерживают Украину максимально, а если вы выберете республиканцев, то могут возникнуть определенные проблемы.

Это чисто политический подход. Это реалии, с которыми нужно работать. Как и с новоизбранными сенаторами, чтобы их позиция не претерпела изменений.

Их поддержка стала консолидированной еще в 2014 году, после того как россия начала агрессию против Украины. И эту поддержку просто нужно удержать.

А также превратить ее в конкретные решения. Например, о признании россии государством-террористом. Байден и исполнительная власть более сдержанны в этом вопросе, чем республиканцы. Поэтому мы можем получить больше внимания по поступлению средств в Украину, но при этом снятие барьеров для признания россии террористом.

Республиканцы также выступают за то, чтобы путин и его режим получили по заслугам. Хотя и есть определенная группа в Америке, которая считает, что с россией себя вести надо по-другому. Мол, почему мы должны иметь конфронтацию с ядерной россией из-за Украины. Их можно назвать людьми, желающими услышать Гитлера и сделать встречные шаги. Но они не являются доминирующей группой в США.

россия вложила огромные ресурсы в лоббирование своих интересов в Америке. Там до сих пор есть российские агенты, работающие в разных Штатах. Ведь Америка – это не только Вашингтон. Я встречался с 23 губернаторами и с некоторыми были очень серьезные разговоры по теме украино-российских отношений.

Когда-то с губернатором Калифорнии я говорил несколько часов об этом. Ибо не весь мир понимает ситуацию так, как мы. Все понимают, что Украина не россия, но нюансы в понимании еще остаются.

И нужно отправлять делегации не только в Вашингтон, как сейчас. Есть, к примеру, Техас, Юта, Калифорния и другие штаты. Ведь у них United States переводится как соединенные государства, а не как штаты. Это отдельные государства для них. Тот же наш премьер мог бы уже посетить Техас, или юг. Туда, где более скептические настроения по поддержке Украины.

Наша задача не анализировать их внутренние баталии или изменять результаты выборов, а работать с разными группами влияния: военно-промышленный комплекс, политикум, протестанты и разные церкви, на которые ориентируется правые республиканцы.

– Что означает участие Ирана и даже иранских военных в этой войне? Можно ли сказать, что таким образом Китай уже избрал сторону этой войны?

– Китай точно не ведет войну руками Ирана. Скорее, это симбиоз россии и Ирана. Двух государств-террористов. Просто раньше Иран осуществлял атаки по своему ближайшему окружению, тому же Израилю. А теперь это пересекается. россия и Иран сблизились. Доказать, что Китай финансирует ядерную программу Ирана, например, нельзя. Китай конкурирует с США, и хочет в этой конкуренции выиграть. И сотрудничество с Ираном помогает достичь этой цели.

Скорее всего, скоро мы узнаем, что россия передала Ирану взамен на беспилотники. россия дала нечто существенное Ирану. Например, это могут быть элементы наведения баллистических ракет, ведь технология эта в россии лучше, чем у Ирана, или, возможно, компоненты для ядерной программы Ирана. И это была бы очень угрожающая вещь, особенно для тех стран, которые находятся в радиусе действий баллистических ракет Ирана. Прежде всего, это Израиль.

Китай – бенефициар этой ситуации, как ему кажется, хотя я так не считаю.

Для Китая это тоже не очень выгодно. Ведь то, что делает Иран, противоречит ядерному сдерживанию Китая.

Китай как раз делает ставку на усиление армии, о чем сказал Си Цзиньпин на съезде.

Поэтому для Китая тоже есть угроза, потому что количество баллистических ракет меньше той, какая есть у россии. россия фактически удерживает Китай на своих границах только за счет ядерного компонента.

Но Китаю однозначно выгодно ослабление США. А вот усиление россии или Ирана Китаю невыгодно. Сейчас это превратилось в противостояние стран Запада, Латинской Америки, Израиля и группы стран вокруг Китая.

– При этом Украина до сих пор не имеет посла в Китае, достаточно ли мы вообще отрабатываем это направление?

– Нам придется разрабатывать новую стратегию наших отношений с Китаем. Сугубо формально у нас закреплены отношения стратегического партнерства. Это в свое время сделал Виктор Янукович. Но сейчас нам это не подходит, потому что мы выбрали путь в ЕС и НАТО. Мы должны сделать выбор, не сможем усидеть на двух стульях. Когда две супердержавы будут наращивать свое соперничество, мы не можем быть на двух сторонах. Мы могли бы более уверенно чувствовать себя, если бы мы были хотя бы на уровне Турции. Эрдоган сейчас пытается балансировать между россией и Украиной. Но у нас не та позиция. Мы зависим от западной поддержки, группы Рамштайн. Поэтому мы должны быть вместе с ЕС, НАТО и западными странами. А с Китаем выстраивать честную и открытую политику сотрудничества. К примеру, в торговле. Сейчас, к сожалению, Китай пытается отстраниться от ситуации, но быть все же на стороне россии. Хотя в последнее время Пекин понимает, что россия проигрывает и Китай не хочет быть на стороне лузеров. Поэтому их позиция будет меняться. А мы будем в группе стран, которые будут вести соперничество с Китаем. Как бы нам ни хотелось держать хитрую позицию. Надо сделать выбор.