"Многим некуда возвращаться": волонтер из Северодонецка основал приют для переселенцев в Днепре

Основатель шелтера Holy Javelin Артем Гудим рассказал "Телеграфу", почему начал волонтерить и как спасал людей, рискуя собственной жизнью

38-летнего Артема Гудима хорошо знают и в Днепре, и в Северодонецке. В Северодонецке – как человека, который с начала полномасштабного вторжения под обстрелами разносил еду и лекарства людям, которые прятались в подвалах, а позже эвакуировал их из города. В Днепре – как основателя одного из первых в городе шелтеров (убежищ) для переселенцев Holy Javelin. Потеряв в Северодонецке всю свою недвижимость и автомобиль, Артем и сам вынужден был начать свою жизнь с нуля. Ему это удалось – по-прежнему занимаясь волонтерством и делами шелтера, он возобновил юридическую практику (Артем по профессии юрист), помогает переселенцам и делает все возможное для того, чтобы приблизить нашу победу.

"В подвалах было по 60, 100, 200 человек. Пенсионеры, дети, мамы с младенцами…"

Рассказывая о том, как для него началась полномасштабная война, Артем Гудим признается: ни растущее перед тем напряжение, ни первые массированные обстрелы города не побудили его уехать из Северодонецка. Наоборот, он решил до последнего оставаться в родном городе и помогать землякам.

- Мне, как и, по-видимому, большинству людей, не хотелось верить в то, что может начаться полномасштабная война. А когда это произошло, я пошел в штаб обладминистрации и спросил, чем я могу быть полезным. Как такового штаба на тот момент еще не было. Но были люди (преимущественно, бизнесмены, владельцы магазинов и кафе), которые спешно покидали город и отдавали запасы хранившихся у них продуктов. Мы с ребятами начали развозить эти продукты людям, которые в этом нуждались и не могли выйти из дому или из подвала.

В некоторых районах Северодонецка с первых дней стреляли так, что люди, которые зашли 24-го утром в подвалы, так из них и не выходили. Мы приносили им продукты. В подвалах было по 60, 100, 200 человек. Пенсионеры, дети, мамы с младенцами… В феврале и марте в Северодонецке еще была связь, поэтому люди имели возможность нам писать – сообщали, где и кому нужна помощь, куда нужно привезти. Каждый день я получал более тысячи новых сообщений.

Усложняло задачу еще и то, что в некоторые места на машине было уже не добраться.

– Ехать на автомобиле было опаснее, чем идти пешком, – говорит Артем. — Обстрел мог начаться в любую минуту. А находясь в машине, ты не всегда можешь вовремя это услышать. Когда идешь пешком, шансов больше – у тебя есть несколько секунд на то, чтобы забежать в какой-нибудь подвал или подъезд или просто лечь на асфальт.

"Несколько человек разорвало на наших глазах"

Попадая под обстрелы, Артем часто чудом оставался в живых. Однажды российский снаряд прилетел в людей, стоявших в очереди в продуктовый магазин. Артем тоже был там.

– Очередь была в АТБ возле Ледового дворца, – вспоминает он. – Несколько человек разорвало на наших глазах. Многие были ранены. Я тогда уцелел — повезло, что был немного дальше. Однажды обстрел из "Градов" застал меня в машине (иногда без авто было совсем никак). Я остановился и за десять секунд успел добежать до ближайшего здания. Машины, в которой я тогда ехал, больше нет. Это было, кажется, 8 марта – в тот день в городе погибло много людей… Под такие обстрелы я попадал восемь раз. Был ранен – в плечо попал осколок. К счастью, рана была не глубокая, и мы с ребятами справились самостоятельно – они сделали мне перевязку, я принял обезболивающее. Обошлось без осложнений.

Российский снаряд прилетел и в дом Артема. Еще за десять минут до обстрела он был в своей квартире, но решил все-таки спуститься в подвал:

– Честно говоря, ходил я туда далеко не всегда. В тот вечер сидел за компьютером и вдруг подумал, что мне лучше спуститься. Как почувствовал. Только вошел в подвал – и в тот же момент случился прилет. В моей квартире вылетели окна, все внутри побило осколками.

Двое моих детей – мальчики 11 и 12 лет – оставались в Северодонецке до середины марта. Они были в другом районе, куда поначалу не прилетало. Но когда ситуация усугубилась, их вывезли. Я остался. Многие советовали эвакуироваться, но людей, которые вот так, как мы с ребятами, разносили помощь по подвалам, а иногда и вытаскивали людей из горящих домов было не так много. А тех, кто ждал нашей помощи, – сотни. И если я могу оказаться им полезным, то как уехать?

В апреле людей в Северодонецке уже было меньше – многие все же смогли уехать. Обстрелы уже просто не прекращались. Исчезли свет и вода. Хотя я и раздобыл один генератор, стало ясно, что дальше там оставаться невозможно. Тогда я решил уезжать (к счастью, у меня было еще две машины), прихватив с собой других людей. Выезжая, попали под обстрел. Позже увидел фотографии расстрелянных в тот день машин, перевернувшегося автобуса… Но мы прорвались.

"Многие вернулись в разрушенные города и села, потому что не смогли найти жилье"

Выехав в Днепр, Артем потом еще не раз возвращался в Северодонецк – за людьми, которые там оставались. Эвакуировал их на своем авто. Между тем в Днепре он, как и тысячи других переселенцев, столкнулся с проблемой нехватки жилья.

– Арендовать квартиру или дом было вообще невозможно, – говорит Артем. – Цены на аренду были космическими, и, даже имея деньги, свободного жилья уже было не найти – все занято. Я стал смотреть коммерческие помещения. С этим было проще, потому что многие компании, арендовавшие дома под офисы, закрылись или уехали. Офисное помещение, которое я нашел, было достаточно большим – и я подумал, что здесь можно разместить и других людей, которые, как я, приехали в никуда и не могут найти жилье. Купил кровати и сначала разместил там 15 человек. Потом я нашел возможность принять больше людей, и вскоре в моем шелтере уже было сорок переселенцев.

Чтобы все это организовать – создать человеческие условия, закупить кровати, посуду, подушки с одеялами и другие вещи, пришлось занимать деньги. Спасибо человеку, который их дал. В тот момент о нас еще никто не знал, и абсолютно всё мы делали своими силами. Уже потом получили некоторую помощь от Красного Креста и гуманитарной миссии "Пролиска", но не могу сказать, что стало гораздо легче.

Это очень большие затраты, но я знаю, почему и зачем это делаю. Вернее, для кого. К сожалению, мне известны случаи, когда люди из того же Северодонецка в начале войны эвакуировались, а затем, весной, когда там происходил самый настоящий ужас, ехали обратно – только потому, что в другом городе не смогли найти жилье. Я не хочу, чтобы так было. Поэтому люди в Holy Javelin могут жить столько, сколько им нужно – кто останавливается на несколько недель, а кто живет уже более полугода. Здесь людей снабжают всем необходимым. Сначала каждый сам готовил себе еду, но сейчас даже питание у нас организовано. У людей есть крыша над головой, еда. Есть возможность выдохнуть, подлечиться, стать на ноги на новом месте.

Конечно, мне хотелось бы иметь возможность принять больше людей. Но для этого нужно еще помещение (возможно, и не одно), чего я пока, к сожалению, позволить себе не могу. Я очень благодарен всем, кто, как может, нам помогает. Многим людям, которые сейчас находятся в нашем шелтере, некуда возвращаться – их дома, города, где они жили, полностью разрушены. Как мой родной Северодонецк, где 90 процентов города просто уничтожены. Таких мест, к сожалению, много. Поэтому даже после нашей победы многим еще долго будет нужна помощь. И я буду делать все возможное, чтобы они знали, что они не одиноки.