Учебников не хватает, а учителя сопротивляются новым подходам. Будет ли образование Украины, как на Западе?

Широкомасштабное вторжение нанесло сокрушительный удар по украинскому образованию. По данным МОН, страну покинули около 12,5 тысячи педагогов и более полумиллиона детей школьного возраста, а около 160 тысяч школьников стали внутренними переселенцами. В таких реалиях украинские учителя работают на пределе возможностей: проводят смешанные уроки и каждый раз во время воздушной тревоги бегают с детьми в укрытие.

Но насколько качественным может быть образование в таких условиях? Что ждет нас в будущем, как после победы спасти мозги детей от российской пропаганды в оккупации? На эти и другие вопросы в интервью "Телеграфу" рассказал глава Государственной службы качества образования Руслан Гурак.

— На примере обычной школы расскажите, как измеряется качество образовательного процесса? По какому алгоритму?

— В законе четко определено, что качество образования – результат выполнения государственного стандарта. И этот результат проверяется разными способами и на разных уровнях. Первый уровень – учитель, придерживающийся системы оценки. Каждая школа обязана разработать систему оценки результатов обучения учащихся, чтобы определять степень выполнения образовательной программы.

Второй уровень – итоговая аттестация, проводимая и школой, и в виде ВНО. Если говорить не о результатах обучения, а о том, как настроены образовательные процессы в школе, то это уже третий уровень, на котором работает непосредственно Государственная служба качества образования. Для этого используем такую процедуру, которая называется институциональный аудит.

— Как проводит этот аудит ваша служба?

— Каждая школа обязана проходить институциональный аудит раз в десять лет. Обязательно. Ежегодно Государственная служба качества образования формирует перечень учебных заведений, которые в плановом порядке должны пройти такой аудит. Может быть и внеплановый аудит, по обращению родителей, учредителя или в случае, если есть низкие результаты качества образовательной деятельности.

На подготовительном этапе собирается вся информация о конкретной школе и только после этого эксперты отправляются непосредственно в учебное заведение. Там они изучают и оценивают четыре направления: образовательная среда, управленческие процессы, система оценивания учащихся и педагогическая деятельность.

— А дальше? Составляется рейтинг или школе выдают какие-то предписания, если она показала себя не лучшим образом?

— По результатам институционального аудита школа получает два документа: выводы и рекомендации. В выводах очерчены сильные и слабые стороны школы, а в рекомендациях расписано, что можно улучшить. Эти документы публикуют на сайтах школы и ее основателя.

— И что? Школа потом обязана выполнить ваши предписания?

— Выводы и рекомендации создаются для того, чтобы школа могла взять их на вооружение и начать работать.

— А может, и не взять…

— Если комиссия в ходе аудита выявляет нарушения и недостатки, то составляет акт, где указывает, какие нарушения законодательства совершены. И в этом случае школа обязана устранить нарушение. Для этого дают определенный срок, как правило, около трех месяцев.

— Спрошу вас как отец будущего первоклассника. В начале широкомасштабного вторжения Верховная Рада приняла закон, которым во время действия военного положения отменила верхний предел наполняемости классов (не более 20 детей в классе в начальной школе, не более 30 — в базовой). Эти нормы и до войны особенно не выполняли, а сейчас имеем ситуацию, когда некоторые школы в первые классы набрали по 40 учеников. О каком качестве образования можно говорить в таких условиях?

— Думаю, что директор школы и учитель ясно понимают, с чем связаны эти изменения. Очень многие дети причислены к классам, но не посещают школу и учатся дистанционно, в смешанном режиме, находясь за границей.

Требование по количеству детей в классе следует понимать не буквально, а исходя из реальной ситуации. Если, например, в Киеве школа не имеет укрытия, то она не может вывести детей на очное обучение. Поэтому школьные администрации вынуждены балансировать и прибегать к разным методам работы.

К тому же, предусмотренные законом ограничения исходили из санитарно-эпидемиологических правил. Не только образовательных норм, но и норм безопасности и санитарных норм. Поэтому если вы как отец видите, что 40 детей действительно в одном классе, тогда нужно обсуждать этот вопрос с директором школы, учредителем. Это недопустимо по нормам безопасности и санитарным нормам.

А что касается образовательных требований, то большинство исследований указывает на то, что учителя как раз хорошо справляются и большое количество детей в классе не оказывает существенного влияния на результаты обучения. Более того, там, где меньше 10 детей в классе, качество обучения хуже, чем там, где около 30 детей. Потому это все очень условно и относительно. Всё зависит от мастерства учителя и педагогического коллектива.

— В школах есть такой предмет, как "Защита Украины" . Очень многие родители в соцсетях жалуются, что предмет этот вообще не актуален, потому что похож на плохие советские практики, когда ребята натягивают старые противогазы, а девочки якобы учатся оказывать первую помощь одними бинтами. Как все это модернизировать?

— Служба завершила мониторинговое исследование урока "Защита Украины", во время которого избирательно изучали школы, где проводят такие уроки. И я разделяю мнение родителей, когда им не нравится содержание этого урока в большинстве случаев. Он несовременен, нуждается в совершенствовании, материально-техническом обеспечении. По результатам мониторинга сделаны выводы и составлены рекомендации, направленные в областные советы, учредителям школ, чтобы они уделили максимальное внимание организации проведения такого урока.

— Сейчас есть ситуация, когда часть учеников физически посещает школьный урок, а другая часть, которая находится за границей, присоединяется к тому же уроку онлайн. Выходит "каша". Есть решение этой проблемы, ведь вероятно, что качество образования в таких условиях страдает.

— Естественно, война повлияла на образовательный процесс. Никто не был готов к такой ситуации, но система образования стремится сделать все возможное для того, чтобы все дети, в том числе и уехавшие за границу, имели доступ к качественному образованию. Поэтому появляются такие схемы, которые вы привели в пример. Влияют ли они на качество? Могу согласиться, что такое смешанное обучение не совсем хорошо может быть организовано, но такова реальность.

Обязательно ли, чтобы дети одновременно были на уроке одни очно, а другие онлайн? Нет, не обязательно. Поэтому нужно разговаривать с директорами школ, например, чтобы уроки были отдельными, был отдельный учитель. Тем более, что дистанционное обучение — это не просто присутствовать на уроке через видеокамеру. Надо нарабатывать содержание, методики. Но сделать это очень быстро всем школам вряд ли возможно. Нужно с пониманием к этому относиться.

— Многие родители, вынужденно покинувшие Украину и отдавшие детей в школы на Западе, при имеющихся минусах тамошней системы образования, все же отмечают множество плюсов: нет такой формализации общения между учениками и учителями, более непринужденная атмосфера, почти нет домашних заданий, дневников и т.д.. У нас все это возможно?

— Собирать и анализировать обобщенный опыт из каждой страны, конечно, можно, но можно ли его приспособить очень сомневаюсь. Наша система образования имеет некоторые традиции и характеристики. Есть много нареканий на перегрузку учебными предметами, мотивацию детей, образовательную среду и т.д.

Но нет проблем: школа имеет полное право, пользуясь своей образовательной программой, не задавать домашние задания, не давать материал на самостоятельное изучение, решать вопросы каникул, учебного материала, объединять те или иные предметы. Уже сейчас есть такие возможности. Пользуются ли школы полностью этим инструментарием? Нет.

— Почему, по-вашему, школы в полной мере не пользуются этой автономией?

— Думаю, что это традиционная, сложная система образования, которая недавно была достаточно вертикально организована, и учителя и директора школ привыкли работать в такой системе координат, где одна образовательная программа, один учебный план и легко понять, что делать, для чего, потому что так научили и так контролировали.

— Министр образования Оксен Лисовой призвал к дискуссии о том, чтобы сократить количество учебных предметов, хотя бы в старшей школе. По вашему мнению, это действительно нужно? Украинские дети действительно слишком загружены?

— У нас есть государственный стандарт – документ, создаваемый экспертной средой и утвержденный правительством. В стандарте есть ключевые компетенции, сквозные умения и навыки, которые при обучении должен получить каждый ребенок в школе.

Согласно реформе "Новая украинская школа" (НУШ) этот стандарт обновлен на уровне начального и базового образования. В настоящее время идет разработка государственного стандарта старшей профильной школы. Когда смоделируем и напишем, что ожидаем от старшей профильной школы, можно спуститься на ступеньку ниже и формировать образовательную программу. В образовательной программе будет зафиксировано, какие уроки проводим, какое количество этих уроков, как их объединять, сколько будет обязательных дисциплин, а сколько по выбору ученика. Поэтому есть очень много нюансов, чтобы овладеть всеми знаниями, умениями и навыками, которые обязательно должны быть выполнены.

— А когда должен появиться государственный стандарт для старшей школы?

— Над ним сейчас работают. Он уже выглядит целостно, но его дорабатывают путем длительных дискуссий. Давайте дождемся.

— Какие результаты внедрения НУШ в начальной школе? Есть исследования, сравнения, как было без НУШ и как стало? И изменилось ли что-то вообще?

— Когда внедрялась реформа "Новая украинская школа", было проведено исследование, чтобы понимать, каковы результаты обучения детей, завершивших начальную школу по старому государственному стандарту. Через четыре года обучения такое исследование снова было проведено. Но следует понимать, что условия, в которых учились дети по предыдущему государственному стандарту и новому – очень разные. Это три года пандемии и практически один год войны. Поэтому говорить о релевантности результатов обоих исследований совершенно невозможно, ведь условия обучения детей были кардинально разными.

— Но какой прогресс есть?

— Большинство учителей, работающих в системе начального образования, считают, что результаты работы школы и воспитания детей улучшились.

— Сопротивление учителей новым подходам в учебе еще остается?

— Школы все разные. Там, где есть эффективная школьная команда и директор, где учителя сплочены, нет никаких проблем: все проходят повышение квалификации, умеют пользоваться цифровыми продуктами. Но есть и другие школы, где пока не понимают, как пользоваться тем же электронным журналом, как организовать работу онлайн.

— В условиях войны идет подготовка учителей НУШ для базовой школы?

— Такие курсы повышения квалификации для учителей базовой школы были и в прошлом, и в этом году. Конечно, этого недостаточно. Провести переподготовку учителей НУШ начальной школы было гораздо проще, потому что учителей меньше. А учителей базовой школы гораздо больше. Поэтому, я думаю, здесь нужно ориентироваться на самоподготовку и самостоятельное повышение квалификации. Насколько это эффективно – увидим.

— Что с многострадальными учебниками для базовой школы НУШ? В новом учебном году дети наконец-то их получат?

— По той информации, которая поступала в Государственную службу качества образования, большинство родителей жаловались на то, что в пятом классе отсутствовали учебники, которые уже подготовлены по новому государственному стандарту. Насколько я знаю, Министерство образования сделало все возможное, чтобы с 1 сентября все учебники и для пятого, и для шестого классов были в школах.

— Сейчас государственные власти взяли курс на развитие английского языка в Украине. Хватит ли у нас квалифицированных педагогов, чтобы ввести английский?

— Why not? У нас есть учителя английского в школе, преподаватели в университетах, идет постоянная подготовка филологов и учителей английского, немецкого, французского. Достаточно ли они мотивированы и организованы? Это уже вопрос дискуссионный. Но я не вижу здесь какой-либо проблемы и думаю, что все, что связано с обучением любому языку европейского сообщества, – абсолютно правильные шаги.

— Образование на оккупированных территориях. Мы понимаем, какой мусор сейчас вкладывают там в головы украинским детям. После деоккупации сможет ли украинская система образования "вернуть" этих детей?

— Около двух месяцев назад состоялось закрытое заседание комитета Верховной Рады по вопросам образования, науки и инноваций по поводу работы на деоккупированных территориях. Не хотел бы раскрывать конкретное содержание, но центральные органы исполнительной власти, военно-гражданские администрации, школы получили поручения для того, чтобы сделать все возможное и как можно быстрее обеспечить работу учебных заведений на деоккупированных территориях.

— Нам понадобятся отдельные, специальные программы для учащихся, которых сейчас, например, заставляют петь гимн россии?

— Безусловно, нам понадобятся специалисты, методики и отдельные образовательные программы для Крыма и Донецкой и Луганской областей. Там уже есть дети, которые ни дня не учились по украинским образовательным программам. Это будущий большой вызов.

— Плагиат в системе науки и высшего образования. Существует видение, как побороть это явление?

— В свое время мы очень мало уделяли внимание вопросу академической доброчестности. Это касается не только диссертаций. Разработаны программы по академической доброчестности, которые внедряются из детсада. Еще в дошкольном возрасте нужно объяснять детям, как и воспитателям и родителям, что аппликации, любые другие изделия создаются самостоятельно. Что очень нехорошо, когда результат чужого труда выдается за свой.

В школе дети должны дискутировать о том, почему вредно списывать, как это влияет на их успеваемость, коммуникационные, социальные навыки, выбор будущей профессии. В университетах уже другие методы обеспечения академической добродетели, как и ответственность за ее нарушение.