Перемирие на Донбассе в 2020-м работало лишь потому, что Путин хотел сделать из него Приднестровье-2, - генерал

Экс-замначальника Генштаба ВСУ указал на главные проблемы украинской армии и объяснил, каким образом можно их решить

Украинская армия встретила недавний День защитников и защитниц Украины с рядом проблем. И речь не только о внешних угрозах — прежде всего российской агрессии, к которой теперь может добавиться и белорусская.

Есть и ряд внутренних факторов, касающихся недообеспечения Вооруженных сил Украины. И хоть президент Украины Владимир Зеленский поручил выплатить в полном объеме денежное обеспечение военным ВСУ и премию по случаю Дня защитников и защитниц Украины, соответствующий указ, выпущенный "под дату", говорит сам за себя.

О том, как видоизменяются отечественные вооруженные силы, а также о проблемах, с которыми они сталкиваются, "Телеграф" побеседовал с генерал-лейтенантом, бывшим замначальника Генштаба ВСУ Игорем Романенко.

О кадрах ВСУ и гособоронном заказе

– Если говорить о проблемных моментах в ВСУ, на каких бы сделали акценты?

– К сожалению, бюджет Минобороны на 2021 год был составлен не лучшим образом. В ВСУ большой отток офицерского состава. В некоторых частях первый контракт не продлевают до 65% военнослужащих. То есть, человека обучили, а он уволился. С точки зрения резерва – он есть для государства на случай широкомасштабной войны. Но из действующих ВСУ выбывает. И его потенциал не используется. Происходит так, потому что не реализуется соответствующие социальный пакет для заинтересованности служить.

Минимальное денежное обеспечение военнослужащих – 10,5 грн. А средняя зарплата по стране – 13,5 тыс. Как правило, такой перекос приводит к оттоку кадров из ВСУ.

В бюджете на этот год финансирование по денежному довольствию было заложено, а все добавки (за первый контракт, за наем жилья, на оздоровление) не заложили. И лишь перед 14 октября усилиями президента и правительства была почти погашена эта задолженность.

В бюджет на следующий год уже заложены все добавки, но не более того. А без перехода и на финансовые стандарты НАТО – сложно говорить о соответствующей мотивации военнослужащих.

– Как относитесь к обновлению руководящего состава ВСУ?

– Положительно. Пришли люди, которые за время войны, с 2014 года, занимали различные тактические уровни, руководили батальонами, бригадами. И с тех пор стали генералами. А наиболее важное обучение – это обучение в ходе войны. Опыт организации ведения боевых действий ничего не заменит. 

Отмечу, что главнокомандующий Вооруженных сил Украины Валерий Залужный, назначенный на этот пост в июле 2021 года, сказал, что из где-то 2 тысяч НАТОвских стандартов, на которые нужно переходить, мы выполнили около 300. Так что работы еще много.

– Почему возникают постоянные проблемы с выполнением государственного оборонного заказа?

– Министерство по вопросам стратегических отраслей промышленности Украины, Минобороны, отдельное руководство ВСУ должны работать согласовано. Но этого не происходит. И это серьезная проблема. Это прекрасно, что у нас появилось Минстратегпром. И профильный министр Олег Уруский является еще и вице-премьером. Но эффективной работы пока не получилось. Потому поменяли замов в Минобороны, Минстратегпроме, в руководстве ВСУ. В том числе, потому что нет согласованных действий.

Минбооны в НАТО выполняет функцию, обеспечивающую военно-политические, финансовые и подобные моменты. А ВСУ руководит именно военное руководство. А у нас всё было замешано, что приводило на протяжении 30 лет к неэффективности, в том числе в ракурсе выполнения гособоронзаказа.

Есть и другая проблема. Составляется соответствующий гособоронзаказ. Затем выбираются предприятия, которые могут его реализовать. Они берутся за всё, но у них нередко не получается, нет возможности выполнять то, за что взялись. Планы начинают реализовываться с начала лета. Медленно продвигаются в парламенте, правительстве. В итоге – мало времени, чтобы реализовать гособоронзаказ. Идет перераспределение средств через парламент.

К сожалению, пока не удалось достичь эффективно наладить эту работу.

О перевооружении армии

– Что отнесли бы в позитив этого года в рамках модернизации украинской армии?

– Одним из главных считаю изменения в системе управления Вооруженных сил Украины. Завершаем переход на НАТОвску систему "J" (типовая структура штабов стран Альянса) во всех структурах. Испытали эту систему во множестве серьезных учений, которые проводились и отдельно в ВСУ, и совместно с представителями НАТО. Переход на новую систему – непростое действие. Требует больших усилий. В совместных действиях, которые мы отрабатывали на учениях, всё более действуем на одном военном языке с международными партнерами. Это важно для повышения эффективности совместных боевых действий.

Офицеры НАТО, которые ранее на совместных учениях больше наблюдали, обучали в работе этих новых структурах, теперь принимали участие в наших штабах на определенных должностях. Что говорит о значительных изменениях.

Также важно, что в системе управления впервые за 30 лет мы перешли от советской модели – к НАТОвской. Выписали отдельно положение Минобороны, теперь уже Главкомата и Генштаба. Обязанности руководства ВСУ. Разделены функции. Тот конфликт, который был между руководством Минобороны и ВСУ, недопустим вообще, а особенно – в условиях войны. За почти три десятка у нас так и не удосужились подписать соответствующие документы: разделить обязанности, чтобы не было недопонимания в этих вопросах. Теперь это начали реализовать.

– Что можно сказать о перевооружении украинской армии?

– Мы постепенно переходим в вооружении и технике, от модернизации еще советской, к производству своего вооружения уровня 21 века и принятии его на вооружение в ВСУ. Это ракетные системы "Нептун" (берег-корабль). Дальнейшее развитие предполагает, чтобы пусковыми платформами были и летательные аппараты. Чтобы можно было применять земля-земля, а не только земля-корабль, как сейчас. 

Это система залпового огня "Ольха М", когда каждый снаряд может наводиться отдельно на цель. Происходит дальнейшее совершенствование и принятие на вооружение данной системы.

Это и проект многофункционального оперативно-тактического ракетного комплекса (ОТРК) "Сапсан". К сожалению, в этом году не успели принять батарею на вооружение. Но развитие происходит.

Также идет разработка своих беспилотных летательных аппаратов, украинских роботов (беспилотных платформ) на земле.

Есть разработка "Гром" – барражирующего снаряда (самонаводящийся самолет-снаряд), который вводится в действие мультикоптером – воздушной платформой.

Появился указ президента Украины о создании кибервойск в ВСУ. Мы ведь видим, какие мощные операции производят россияне в информационной сфере, киберсфере. В этом ракурсе создание кибервойск в ВСУ – важное решение. Необходимо теперь выделение средств.

Кстати, Россия, по словам главы ее Минобороны Шойгу, с 2018 года разрабатывает нетрадиционные виды оружия, которые будут размещаться, в первую очередь, в Арктике и в оккупированном Крыму. Если так, то при использовании или разворачивании этого вооружения, будут проводить все испытания, в том числе, на оккупированном Донбассе. А теперь и в Беларуси. Ведь ее территория всё больше используется российскими вооруженными силами. Лукашенко уже заявил, что РФ дает 1 млрд долларов для закупки современного вооружения – боевые самолеты и вертолеты, системы ПВО С-400.

– Как помогают нам переоснащать армию зарубежные партнеры?

– Наиболее известны в этом плане турецкие беспилотникки Bayraktar TB2. Происходит закупка уже второго комплекта для Военно-морских сил (ВМС). Причем дальность их в два раза больше, до 300 км, чем у первого.

Изучается вопрос о строительстве завода, совместного украино-турецкого предприятия. Идет и разработка своих беспилотных аппаратов, которые принимаются на вооружение. 

Нам надо восстанавливать корабельный состав в ВМС. Американцы поставляют патрульные катера "Айленд" (Island) и Mark VI. Британцы начали разработку и подготовили к передаче два тральщика. Идет работа по ракетным катерам. Сперва будут производить в Британии, потом – перенос на украинские морские верфи.

Большая работа с турками не только по беспилотниками, но и по корветам. Есть перспективные возможности по противовоздушной обороне (ПВО). Должны приниматься стратегические решение по перевооружению нашей авиации, по ПВО, прежде всего противоракетной обороне (ПРО). 

В этом смысле можно вспомнить недавние разговоры о возможной передаче Украине двух батарей израильской системы ПВО "Железный купол".

Его испытывали американцы у себя, но он не входит в американскую систему управления ПВО. Потому могли бы нам передать/продать. Всё, что полезно они узнали, могут использовать у себя. Скорее всего, для этого и брали эти батареи.

О происходящем на Донбассе

– Известно, что в Украину поставлены не только турецкие боевые беспилотники, но и американское летальное оружие. Применяется ли это на Донбассе?

– Bayraktar TB2 были передислоцированы, в том числе на восток. Россия активно применяет на Донбассе сброс взрывчатых приспособлений с бесплиотников. Потому туда завели как украинские, так и турецкие БПЛА, чтобы противодействовать.

Что касается американских переносных зенитно-ракетных комплексов "Джавелин" (Javelin), которые поступили и еще поступят на вооружение ВСУ. Отечественные квази-патриоты говорят, что есть свои противотанковые ракетные комплексы – "Стугны", "Корсары". Дальности в них, действительно, больше, но управляемость по лазерному лучу. Что создает проблемы в задействовании этих противотанковых комплексов. А "Джавелины" при дальности 2-2,5 км действуют по принципу "на цель навелся, пустил и забыл". При подлете к цели такая ракета делает "горку" и бьет сверху. А это – самое уязвимое место в танке, бронетранспортере. Бронируется ведь, как правило, лобовая часть, бока.

Надо просто более глубоко изучать вооружение, понимая, то нам нужны и американские "Джавелины", и отечественные "Стугны" и "Корсары". В идеале – сделать свой аналог "Джавелина".

На востоке есть и "Джавелины" и Bayraktar TB2. Но их применения пока не стало повседневной практикой. Ставка больше делается на украинское вооружение.

Есть определенные требования со стороны союзников, в том числе о том, что применять полученное от них летальное оружие можно лишь, если начнутся полномасштабные боевые действия.

У Турции – свои моменты. Там серьезно давит Россия. Путин и Эрдоган встречались, Кремль передал посыл в стиле: "ихтамнет но они не хотят, чтобы Украина применяла турецкое вооружение".

– Что и почему происходят в последнее время на фронте?

– На линии соприкосновения старались поддерживать перемирие, которое в 2020-м работало – с лета до конца года. Но работало лишь потому, что Путин хотел подвигнуть таким образом военно-политическое руководство Украины к прямому диалогу с представителями ОРДЛО. Тем самым легитимизировав это "руководство". А это – молдово-приднестровский вариант. Как только Молдова пошла на это, российские войска встали в стороне, мол, мы миротворцы. И все проблемы выхода из ситуации с Приднестровьем (как политические, так и экономические) остались молдаванам.

Зная этот опыт, видя как это делалось, в том числе Козаком (Дмитрий Козак, являющийся в данный момент замруководителя Администрации президента РФ и курирующий украинский кейс, в 2003-м на посту спецпредставителя президента России по развитию торгово-экономических отношений с Молдавией, предложил план урегулирования конфликта и воссоединения между Молдавией и Приднестровьем – прим. ред.), мы идти на такое не могли. Ведь там фактически готовилась федерализация Молдовы. Путин собирался лететь туда, участвовать в подписании соответствующих документов. Американцы буквально за сутки, на последнем этапе, сломали эти планы, не допустили федерализации. Но к тому времени уже было легитимизировано Приднестровье – и последствий этого Молдова преодолеть не может до сих пор.

Становиться на такой путь нам ни в коем случае нельзя. Увидев, что Киев на это не идет, Путин дал отмашку увеличить количество боевых действий на линии соприкосновения. Фактически вернув их на уровень до "всеохватывающего прекращения огня", которое начало действовать в конце июля-2020.

– Мы принимаем ответные меры? Какое-то время звучали нарекания, что защитникам Украины не позволяют давать полноценную "ответку"…

– В прошлом году, действительно, были введены соответствующие требования о соблюдении режима тишины. В том числе, когда открытие ответного огня нужно было согласовывать чуть ли не с Киевом, с Генштабом. Но с приходом нового руководства ВСУ, а также в связи с участившимся провокациями со стороны оккупантов, произошла переоценка ситуации на линии соприкосновения. И сейчас вернулись с подходу, когда командир подразделения на месте принимает решение, как реагировать на ситуацию. Отвечать имеем право. Что и делаем.

К сожалению, большие потери в рядах Объединенных сил от снайперского огня противника. Главком Залужный дал задание выдвинуть все контрснайперские структуры на линию соприкосновения. И это уже принесло эффект.

Россияне уважают только силу. И на их провокации надо отвечать соответствующим образом. При этом стараясь чтобы ситуация не переросла в полноценную войну.

***

Главнокомандующий Вооруженных сил Украины Валерий Залужный, назначенный на этот пост в июле 2021 года, заявил, что угроза полномасштабной агрессии со стороны Российской Федерации будет сохраняться и в дальнейшем. Поэтому украинская армия к этому готовится и сейчас этим занимается.

Также Залужный записал видеообращение к россиянам, заявив, что российским военным делать в Украине нечего.