Ограничения по свету будут даже без обстрелов, — нардеп о блэкауте, грядущей зиме и ценах на электричество

Как защищена энергетическая инфраструктура, какие регионы находятся в зоне риска и будет ли в домах украинцев тепло

Украина постепенно входит в режим холодов, и россияне уже снова начали атаковать объекты энергетической инфраструктуры. Успело ли наше государство подготовиться к прохождению этого непростого периода и как простые украинцы могут обеспечить себя в условиях угрозы отключений света, "Телеграф" расспросил у народного депутата Сергея Нагорняка, члена парламентского Комитета по вопросам энергетики и жилищно-коммунальных услуг.

"Ракеты наносили меньше вреда, чем дроны"

— У нас впереди непростая зима. Пожалуй, еще хуже, чем предыдущая. Насколько наша энергосистема, по вашей информации, готова к атакам на объекты критической инфраструктуры? Существует ли какой-то сценарий, который обсуждают в комитете?

— Прошлый год был для нас не просто годом большого риска. У нас был один полноценный блэкаут, когда вся энергосистема легла. И это было обусловлено обстрелами подстанций, находившихся возле Хмельницкой атомной электростанции. Сработала автоматика на атомных электростанциях. Реакторы были переведены в охлажденное состояние. Тогда у нас произошел блэкаут по всей системе, потому что были большие перепады потребления, а генерация автоматически отключилась. Сейчас энергетики разработали все так, что во время воздушных атак Украина фактически делится на небольшие полуострова энергосистемы. Это позволяет балансировать. Если бы даже происходили аварийные отключения и блэкауты, они были бы в определенных регионах, а не по всей стране.

В этом году энергетики учитывают опыт прошлой зимы. Мы знаем свои слабые места и сильные стороны. В настоящее время ведется работа по защите распределительных подстанций "Укрэнерго". Эта работа сейчас в активной фазе. Она имела за собой ряд компонентов. Сначала готовились проектные решения, затем они согласовывались с Генеральным штабом, с Минобороны. Это проект, скажем так, "укрытий" не всей подстанции, а именно трансформаторов большой мощности. Это наиболее ценный компонент на подстанции, в который обычно целился враг. Целился очень точно, именно дронами.

Нашим подстанциям ракеты наносили меньше вреда, чем дроны. Ракета менее точная, поэтому она часто не попадала четко в цель. Но дроны нам наносили больше вреда. Россияне это хорошо знают, и они, по нашей информации, готовятся снова бить по подстанциям. Бить именно по трансформаторам большой мощности. Однако сегодня ведутся работы по защите этих трансформаторов.

— Глава Агентства восстановления Мустафа Найем на днях заявил, что Украина защитила только один из 22 основных энергообъектов, которые могут стать потенциальными объектами ударов российских террористов. Можете это подтвердить или опровергнуть?

— На самом деле подстанций "Укрэнерго" больше 100. И их все нужно защитить. Фактически "Укрэнерго" разделили на две части. Часть работы по обустройству укрытий для подстанций взяло на себя Государственное агентство восстановления. А по части подстанций работами занимается непосредственно "Укрэнерго".

И "Укрэнерго", и Агентство по восстановлению привлекли подрядчиков, которые, имея проектные решения, проводят работы. Эти решения в процессе могут корректироваться, потому что возникает много нюансов.

Фактически в "Укрэнерго" начали свою часть работ в сентябре, а Государственное агентство по восстановлению — на месяц раньше, где-то в августе.

— Чем вызвано такое промедление?

— Насколько я понял, задержка была в проектных институтах. Те, кто делал эти проекты и согласовывал их с военными. Это нужно для того, чтобы сделать эти укрытия эффективными, чтобы они все же выдержали удары дронов. Речь именно о маленьких подстанциях, и о маленьких трансформаторах. Относительно больших подстанций — там сложнее решения. Сейчас там строятся так называемые саркофаги – такие бетонные грибы с большим слоем земли, полностью все закрывающие.

И я так понимаю, что все эти вещи проходили согласования и экспертизы именно через Министерство обороны и Генеральный штаб ВСУ. Обычно проектанты так и работают. Нам, конечно, хотелось бы, чтобы к 1 сентября все было готово. К сожалению, все еще строится.

Кроме этого, там работают и "Укрэнерго", и то же Госагентство — защищают трансформаторы габионами. Пока временно. Как я понимаю, сейчас идет работа с Генеральным штабом для того, чтобы у районной подстанции были мобильные группы и огневая поддержка, которые будут защищать эти объекты от дронов.

И "Укрэнерго", и Генеральный штаб хорошо понимают риски, которые несет за собой зима. И будут пытаться сделать все, чтобы дроны не попали в подстанцию.

"Плановые ограничения будут уже в ноябре"

— Чего ждать украинцам в контексте отключений света и будущих блэкаутов?

— Вы знаете, даже если не будет обстрела ракетами и дронами, с большой вероятностью у нас будут ограничения. Могу предположить, что плановые ограничения будут уже в ноябре.

— Из-за низкой генерации?

— Да, из-за дефицита генерации. Благодаря тому, что стоит солнечная погода, нас спасают солнечные панели. Солнечные электростанции дают генерацию, и нам это позволяет не только обеспечивать себя, но даже в дневные часы экспортировать электроэнергию в Европу. В ночное время тоже, потому что мы мало потребляем, у нас есть некоторый профицит.

Однако с большой вероятностью с середины ноября у нас будет дефицит электричества. И даже импортом мы его не перекроем. Я могу прогнозировать, что будут плановые отключения. Это даже при отсутствии обстрелов. Если будут обстрелы, тем более. Обстрелы мы ожидаем по балансирующим мощностям.

Если будут обстреливать подстанции "Укрэнерго" и энергетики не будут быстро успевать их чинить, существует даже вероятность локальных блэкаутов. Я думаю, что речь будет именно о локальных блэкаутах, региональных отключениях там, где будут прилеты.

Уже есть понимание, как пытаться уберечь всю общую украинскую энергосистему от общего блэкаута. Но локальные могут быть, и с большой вероятностью нужно к этому готовиться.

— Есть ли просчеты, какие регионы могут быть потенциально уязвимы с точки зрения дефицита?

— Больше прифронтовые регионы — Херсонщина, Николаевщина, Харьковщина. И здесь речь даже не сколько о близости к фронту, сколько об отсутствии в больших городах своей генерации.

К примеру, мы помним прошлый год в Одессе, когда город довольно долго был без света. С большой вероятностью враг будет пытаться в этом году повторить свои "достижения".

— Недавно президент подчеркивал: чтобы защитить инфраструктуру Одессы, нужны дополнительные системы ПВО, включая Patriot.

— Да, здесь речь о том, что в Одессе фактически нет своей генерации. Она питается за счет Южно-Украинской АЭС, а также Ладыжинской теплоэлектростанции. В целом транспортировка этой электроэнергии происходит через три подстанции. В прошлом году враг на этих трех подстанциях уничтожил 8 или 9 трансформаторов. И фактически электроэнергия была, но не было возможности ее доставить. Поэтому регионально у каждого города свои риски.

— Если мы говорим о времени блэкаута, то речь идет о днях или неделях?

— Сложно сейчас давать прогнозы. Здесь все индивидуально и будет зависеть от разных факторов. Например, если вернуться к прошлому году, город Умань был без света более двух недель. Причина в том, что в Кировоградской области подстанция, в которую целился враг, питает как раз тот регион. Там инфраструктура была построена так, что город Умань нельзя было подключить иначе. Хотя мы с энергетиками делали некоторые манипуляции для того, чтобы хотя бы на несколько часов как-то подавать напряжение на критическую инфраструктуру. У врага есть карта всех наших энергосетей. Они строились еще в прежние времена, и россияне владеют этой информацией, знают, где какой трансформатор стоит, какая подстанция питает город. К планированию ракетных обстрелов нашей энергоинфраструктуры они привлекают своих энергетиков. Поэтому россияне очень хорошо владеют информацией, куда они бьют.

"Не вижу никаких причин для выезда из Украины"

— Что можете порекомендовать простым украинцам в плане грядущей зимы? Кто-то говорит готовить генераторы, кто-то рекомендует покупать зарядные станции. А кто-то говорит, что лучше выезжать из Украины на время.

— Я не вижу никаких причин для выезда из Украины. Украинцы уже пережили далеко не простую зиму. И я думаю, что в первую очередь психологически и нравственно мы уже знаем, что такое блэкаут. В Украине люди всех возрастов, от детей до пенсионеров, обладают знаниями о генераторах и способах их заправки. И как быть 6 часов или 2-3 дня без света.

Разумеется, нужно иметь план Б и подготовить свои дома. У городского населения в квартирах тепло точно должно быть. Возможно отсутствие электроэнергии, но это не касается теплоснабжения. Потому что критическая инфраструктура питается генераторами большой мощности. Я думаю, что именно по теплу можно меньше переживать, а большие риски по электроснабжению.

— Источники в разведке говорят о подготовке ударов по критической инфраструктуре – вода, канализация и все остальное. Говорят ли об этом в парламентском комитете?

— Понятно, что россияне будут делать все возможное для того, чтобы вызвать какие-то новые проблемы с критической инфраструктурой. Я уверен, что этот их сценарий рухнет. Сегодня мы уже научились сбивать дроны. По состоянию на эту зиму мы имеем лучшую ПВО, чем в прошлом. У нас не только мощнее ПВО, у нас наши военные по противовоздушной обороне имеют уже огромный опыт по сбиванию ракет и дронов.

Каждая община сегодня имеет в своем составе территориальную оборону и выездные группы, работающие по шахедам. Многие украинцы донатят на разные антидроновые вещи. Поэтому я думаю, что того сценария, который россияне планируют себе, его не будет. Понятно, что если у семьи есть возможность приобрести генератор, то это лучше сделать. Или если остался с прошлого года, то хотя бы проверить — провести техническое обслуживание, заменить масло и иметь в запасе топливо. Если есть возможность произвести дополнительное утепление, то это тоже нужно сделать. Но критически чего-нибудь такого, чего мы не переживем, точно не будет.

— Ситуация с прайс-кепами на электричество. Летом крупные представители промышленности говорили о возможности остановки, если эти прайс-кепы не будут пересмотрены. ДТЭК же настаивал, что деньги идут на подготовку к отопительному сезону. Какая сейчас ситуация? Очевидно, что повышение цен влияет на конкурентоспособность, в частности для того, чтобы конкурировать с европейцами или другими рынками. Будут ли прайс-кепы пересмотрены в ближайшее время или останутся такими же до конца отопительного сезона?

— Я думаю, что до конца отопительного сезона останутся на этом уровне. Опять же сегодня при этих прайс-кепах тепловая энергетика впервые за последние годы не убыточна, несмотря на высокие цены на уголь. Она не убыточна, она приносит прибыль, и эта прибыль фактически дает и частным генерациям, и государственным генерациям возможность аккумулировать какие-то ресурсы для того, чтобы восстановиться.

К сожалению, принципы наших партнеров таковы — они не дают денег на восстановление тепловой генерации. Понятно, что они за зеленую энергетику, дают деньги на восстановление подстанций "Укрэнерго", они дают "Укргидроэнерго". Там, где зелёная энергетика. Но не дают ни копейки на тепловые электростанции. А по тепловым электростанциям у нас точно такие же прилеты были. Их даже больше шло, чем в "Укргидроэнерго". Но у европейцев нет возможности давать именно на поддержку угольной отрасли. Поэтому мы должны понимать, что где-то этот ресурс мы должны брать, и частная генерация, и государственная должны сейчас за счет чего-то восстанавливаться.

— То есть в нынешних ситуациях эти предельные цены мы оставляем?

— С большой вероятностью, да. Я говорю о том, чтобы наша генерация могла использовать наши избыточные производственные мощности для экспорта в те моменты, когда у нас есть избыток генерации. И в те утренние и вечерние часы, когда у нас будет недостаточно производства, чтобы европейским компаниям было выгодно импортировать свою продукцию. Нам важно выдержать этот баланс, чтобы мы могли путем импорта электроэнергии пережить зиму.

— Если говорить о синхронизации энергосистем Украины и ЕС, то она условно вынужденно уже состоялась. Насколько наше законодательство готово к интеграции и что нужно для завершения процесса? В том числе по вопросу экспорта и импорта.

— По законодательному процессу мы приняли все необходимые законы, необходимые для синхронизации наших энергосистем. В этом точно задержки никакой нет. Единственное, что нам нужно, строить инфраструктуру с Европейским союзом, чтобы у нас было больше путей, по которым мы могли бы и экспортировать, и импортировать.

Мы должны понимать, что Европейский союз декларирует намерения о своих желаниях, чтобы мы присоединились не только к общеевропейской энергосистеме, но и присоединились к Европейскому союзу. Хотя в то же время, каждая европейская страна лоббирует интересы своих производителей и своих трейдеров.

Поэтому выход на рынок Евросоюза как с электроэнергией, так и с другой продукцией слишком сложный. И мы тоже должны быть столь же активными лоббистами наших производителей и электроэнергии. Это работа наших дипломатов и министров.

Это трудная работа. Мы видим, насколько непростая ситуация возникла по нашему зерну с поляками. Несмотря на то, что они помогали нам с первых дней полномасштабного вторжения, они активно защищают свои рынки. В то же время поляки в первую очередь отстаивают свои интересы. Речь уже идет не просто о продаже в Польше, а о транзите через Польшу. Та же история с электроэнергией.

— Верховная Рада в первом чтении приняла закон о ПЭП и других законодательных историях для старта переговоров о членстве в ЕС. В интервью с вице-спикером Еленой Кондратюк мы говорили о том, что через 5 лет Украина может стать членом ЕС. Как, по вашей оценке, может идти этот процесс? Мы понимаем, что он все-таки глобально еще не начался. То есть сейчас это только какие-то подготовительные работы.

— Я думаю, что эти процессы будут как-то параллельно идти с нашими успехами на фронте. Имею в виду наш путь в Евросоюз. Потому что, разумеется, каждый успех на фронте будет приближать нас не только к нашей победе, но и вступлению в Евросоюз.

Все победы имеют "многих родителей", и все захотят к ней приобщиться. И иметь членом Евросоюза страну, победившую вторую армию мира, дорогого стоит для самого ЕС. Все же не нужно недооценивать нашего противника, несмотря на разные мемы и общественный тренд. Мы понимаем, с кем мы имеем дело. Это огромный монстр, которого нам нужно победить.

Поэтому я думаю, что эти процессы будут идти параллельно. Кроме того, Европейский союз, пользуясь нашим большим желанием присоединиться к нему, хочет, чтобы Украина туда пришла максимально чистой, максимально прозрачной и максимально здоровой. То есть, чтобы мы пролечили все наши заболевания, которые есть в нашем государстве. Это с их стороны обычная практика и обычное желание. И я думаю, что это пойдет на пользу и нашей стране. То же завершение судебной реформы, антикоррупционная реформа и т. д. Хотя, я думаю, что от украинского парламента уже нет смысла требовать еще что-нибудь по антикоррупционным органам. Потому что все органы, которые там были созданы, они существуют, они работают.

Сложно сказать, сколько нужно времени, чтобы мы стали членами ЕС — год, два или пять. Все будет зависеть от разных аспектов. И, повторюсь еще раз, это будет происходить параллельно с нашей победой. Равно как и вступление в НАТО. Мне кажется, что эти процессы будут идти параллельно.

Читайте также вторую часть интервью: "Киоски или кофейни экономику не поднимут", — нардеп о давлении на бизнес, налогах и выборах