Некоторые "слуги" недооценили запрос общества, — Елена Шуляк о втором сроке Зеленского, выборах и будущем партии, ч.І

Елена Шуляк уверяет, что большая политика снова вернулась под купол Верховной Рады.

С первых дней широкомасштабного вторжения россии, политическая жизнь в Украине объективно была поставлена на паузу. Впрочем, как только оккупанты сделали "жест доброй воли" и отошли от Киева, под купол Верховной Рады снова вернулась политика и даже стал подниматься вопрос выборов.

Конечно, ключевая роль в этих процессах сохраняется за президентской партией "Слуга народа", которая продолжает удерживать монобольшинство в парламенте и имеет тысячи представителей на местах в регионах страны. Но сохранила ли партия субъектность в условиях большой войны? Как "слуги" готовятся к предстоящим выборам и какие договоренности имеют с депутатами от запрещенной ОПЗЖ, охотно голосующими за законопроекты монобольшинства. На эти и другие вопросы в первой части большого интервью "Телеграфу" ответила глава партии "Слуга народа" Елена Шуляк.

— Сейчас активно говорят о выборах. Но у нас так сложилось, что партийным строительством мало кто занимается системно и глобально. После смены власти кандидатов в депутаты от "Слуги народа" набирали в экстренном порядке. Как вы оцениваете ситуацию в партии сейчас? Что можете сказать о перспективах депутатов, которые сейчас находятся под куполом, на предстоящих выборах?

— У "Слуги народа" была уникальная ситуация, потому что сначала были выборы президента, потом спустя очень короткий промежуток времени выборы в парламент, а уже потом началось партийное строительство. Запрос общества на перемены был настолько велик, что команду Владимира Зеленского выбирали с огромным процентом поддержки.

На сегодняшний день нельзя говорить, что "Слуга народа" это лишь монобольшинство в парламенте. Это большие команды на местах: более 6 тысяч местных депутатов, 225 председателей общин. Это достаточно большая команда, которая на местах себя показала во время полномасштабного повторения и продолжает работать. С первого дня войны мы собрали все наши областные партийные ячейки и проговорили, что концентрируемся на трех основных вещах: помощь ВСУ, помощь внутренне перемещенным лицам, и третье направление это вопросы, связанные с помощью релоцированного бизнеса. В первые дни войны бизнес, который находился, например, в Харьковской области, просто не знал, что делать. Куда ехать, кто ему поможет, как вывозить оборудование, что делать с людьми? И ко всем этим процессам приобщался каждый наш партиец.

Не буду умалять роль монобольшинства. С 24 февраля все монобольшинство демонстрировало свое единство и готовность собираться в любое время для того, чтобы принимать соответствующие законопроекты. До мая 2022 у нас в парламенте работала единая оборонная коалиция: не было никакой политики. Мы говорили о том, что нет партий, кроме одной, которая называется "Украинский народ", и все политические силы восприняли это как аксиому.

— Кстати, что вам запомнилось в те первые дни широкомасштабного вторжения?

— Когда президент, спикер Верховной Рады и премьер-министр подписали документ на кандидатство в ЕС. Это был пятый день полномасштабного вторжения. И была интересная эмоция: что происходит? Ведь такая полномасштабная война сейчас, ничего не понятно, какое кандидатство? Что делаем в первую очередь? Это очень смешанные чувства: тяжелая эмоциональность по отношению к полномасштабному вторжению, а с другой стороны подъем и гордость за то, что мы все же подаем такие документы в столь тяжелое время.

— Теперь политика вернулась?

— Политика вернулась с мая 2022 года.

— Сейчас говорят о том, что парламент теряет свою субъектность. Решения спускаются по вертикали, например, из Офиса президента, и депутатам ничего не остается, как его проголосовать. Должен ли парламент быть субъектным во время такой полномасштабной агрессии?

— Конечно, парламент должен быть субъектным. Но парламентом было принято решение, что мы действуем согласованно и всю повестку дня выносимых в сессионный зал законопроектов мы проговариваем и всегда согласовываем с правительством, какие-то законопроекты согласовываем с Офисом президента. Во время войны это единство не может быть разорвано, парламент не может выносить те законопроекты, которые правительство не поддерживает, потому что оно их не сможет имплементировать.

Мы дискутируем перед выносом проекта в сессионный зал. На собрание фракции приходят вице-премьер-министры, министры и у нас очень пылкие дискуссии со всеми. Но выносимые в сессионный зал решения желательно согласовывать непосредственно с правительством, ведь именно правительство будет его имплементировать. Поэтому для того чтобы были эффективны государственные решения, нужно тесно сотрудничать и с правительством, и с Офисом президента. Давайте не забывать, что у нас президент – Верховный главнокомандующий, и на нем сейчас вся эта ответственность за движение страны, за то, что страна выстояла, за то, что украинский народ не сломался. Это именно потому, что такие решения принимал президент. Поэтому его мнение для нас чрезвычайно важно.

— Но ведь есть мнение президента, а есть мнение Офиса президента, а это не всегда тождественная история. Президент акцентирует, что работает над оружием, над международной коалицией и есть внешняя политика. Но есть еще внутренняя политика. Те же открытые декларации . Это же не та история, за которую президент должен давать нагоняй парламенту…

— Но президент отреагировал достаточно быстро. Если мы говорим о возобновлении декларирования и открытом реестре, то некоторые депутаты не почувствовали этот градус запроса общества.

У нас были полярные мысли. Одни говорили, что нечего скрывать, открываем все эти реестры и пусть вся общественность имеет к ним доступ. Другие говорили, что к ним обратились представители органов местного самоуправления, которые находятся очень близко к территориям, где ведутся активные боевые действия и где есть угроза временной оккупации. Поэтому какие-то депутаты не голосовали не по собственным мотивам, а потому, что считали, что так будет лучше. Но я считаю, что запрос общества на открытые декларации наши депутаты от "Слуги народа" недооценили. Это была основная ошибка. И мне совершенно ясна реакция президента. Она не могла быть другой. Когда ты видишь, что общество требует открытых деклараций, открытого реестра прямо сейчас, то понятное дело накладываешь "вето".

— Общество многого требует. Например, увольнения Татарова (Олег Татаров – заместитель главы Офиса президента, — Ред.) Общество требует, а президент не увольняет. И в этом контексте хочу спросить: кто в партии "Слуга народа" отвечает за передачу этого "градуса" запроса общества на места? Ведь депутаты могут быть оторваны от реалий жизни.

— Если мы говорим о наших местных депутатах и главах общин, то у нас более 800 фракций. И "Слуга народа" в парламенте это одна из 800 фракций, которые есть на местах. Во фракциях есть общий курс. Мы договаривались еще в самом начале, что когда собирается фракция, и 70% этой фракции голосует за то или иное решение, остальные 30% должны подчиниться. Но этот механизм работал недолго, потому что каждый хочет декларировать свою позицию. И даже если фракция принимает решение, все равно вы будете видеть депутатов от "Слуги народа", которые будут не поддерживать какие-либо пункты в проектах изменений законодательства. Впрочем, по ключевым вопросам, указанным в нашей предвыборной программе, мы имеем то единство, которое ожидает общество.

— Какая все-таки ваша позиция по выборам? Их нужно проводить во время войны?

— Моя позиция по выборам однозначна – когда ведутся военные действия, проводить выборы категорически нельзя. Потому что нельзя объяснить нашим военным, (а это почти миллион человек), что пока вы сражаетесь, мы здесь будем проводить выборы. 20% нашего населения находится за границей. Как будет организовано голосование за границей?

— Например, обсуждают голосование в "Дии".

— Но сейчас нет голосования в "Дии" и если и дойдет вопрос до интернет-голосования, то его тоже нужно организовать определенным образом. Изучая проблематику заграничного избирательного округа, мы также смотрели и на пропускную способность наших консульств. К примеру, сейчас в Польше более миллиона наших людей. Это сколько нужно открыть этих участков в консульствах, чтобы люди смогли проголосовать? Очень трудная история. Кроме того, внутренне перемещенные лица по всей Украине, а это тоже миллионы людей. Есть проблемы и с тем, что реестр избирателей сейчас не актуален и актуализировать его быстро нет возможности.

Также вопрос безопасности – на каких территориях не будут проводиться выборы, по каким критериям определять эти территории? Да и где их физически проводить, если детские сады, школы, где раньше были участки, просто разрушены.

— А какова позиция наших партнеров? Например, было заявление сенатора-республиканца Линдси Грэма о необходимости проведения выборов во время войны . Он выразил консолидированную позицию или это отдельное мнение?

— У партнеров есть единственный запрос: честные, прозрачные, демократические выборы. Конечно, никто нас не может принуждать проводить эти выборы сейчас, когда летают ракеты и миллионы военных защищают страну. Когда мы сейчас защищаем демократию не только для Европы, но и для всего мира, мы не можем провести выборы другим путем, кроме как честно, прозрачно и демократически. Но когда сейчас некоторые политики используют тему выборов, это неуместно.

Гибнут люди, миллионы людей не имеют своего собственного жилья, миллионы не могут вернуться в Украину, а некоторым политикам очень-очень нужно поговорить и ссылаться на некоторых представителей Западного мира, что якобы выборы нужно проводить во время войны.

— Первые выборы после войны. Какое будущее партии "Слуга народа" вы видите, учитывая, что она, вероятно, будет фрагментирована.

— Прежде всего, я вижу партию как институт. Я много делаю, чтобы партия была настоящим институтом, а не проектом. А для этого нужны люди, которые формируют соответствующие команды и работают на разных уровнях. Мы формируем команды условного кадрового резерва, который может выполнять не просто партийную работу, а вообще вещи, в которых будет нуждаться страна, связанные с восстановлением и помощью на тех территориях, которые были либо под временной оккупацией, либо там, где было больше всего разрушений. .

Уделяем огромное внимание работе и на внешнем направлении. В прошлом году мы стали частью большой европейской семьи – ALDE. Это партия "Альянс Либералов и Демократов за Европу". Они приезжают к нам, мы приезжаем к ним, представители нашей партии помогают даже писать некоторые документы, с которыми партия пойдет на выборы в Европейский парламент в 2024 году. Украина не будет пока в них участвовать, но кто знает, возможно, в 2029 году мы уже будем частью европейского сообщества.

Мы продолжаем партийное строительство и открываем партийные ячейки. Например, недавно открыли в Изюме, Купянске.

— То есть, по вашим ожиданиям, партия переживет выборы?

— У нее нет другого выбора.

— А президент идет на второй срок? Официально или, возможно, неофициально идут разговоры о выборах?

— Мы не обсуждаем такие вещи. Сейчас война. Хотя мне очень хотелось бы второго срока для действующего президента.

— Расскажите об отношениях "Слуги народа" с депутатами из бывшей ОПЗЖ. Они поддерживают законопроекты монобольшинства, в частности, давали голоса законопроекту 5655. Существует ли с этими депутатами какая-то договоренность?

— Нет, никакой договоренности не существует.

— Тогда какой им резон голосовать за "ваши" законопроекты?

— Этот вопрос нужно задавать ОПЗЖ. Нет никакой договоренности, нет никаких переговоров ни на уровне комитетов, ни на уровне согласительного совета, ни на уровне договоренностей между депутатскими группами или фракциями. Они самостоятельно принимают решение.

— А если брать идеологически: по вашему мнению, должны отдельные депутаты от ОПЗЖ быть в парламенте?

— Конечно же нет! И не только в парламенте, но и в местных советах тоже.

— Существуют ли механизмы лишения депутатских мандатов? Вицеспикер Елена Кондратюк в интервью "Телеграфу" говорила, что было бы хорошо, если бы эти депутаты пришли и сами сдали мандаты.

— Это была бы идеальная история. Честно вам скажу, что мы радуемся каждому случаю, когда такие депутаты слагают полномочия. Есть несколько причин, когда их могут лишать мандата: когда есть уголовные производства или подтверждается двойное гражданство. Я лично делала соответствующие запросы в СБУ и другие правоохранительные органы относительно уголовных дел и возможностей лишения мандатов депутатов от ОПЗЖ.

Но не надо забывать, что у нас есть еще местные советы и те депутаты, которые поддерживали пророссийские силы, но находятся под другими флагами — ведь речь не только об ОПЗЖ. Поэтому сейчас это огромная работа для СБУ, чтобы у таких людей не было возможности не только избираться в Верховную Раду, а вообще работать на других политических должностях.

*Как работают разработанные властью механизмы компенсации за поврежденное и разрушенное жилье, за счет каких средств будет восстанавливаться жилищная инфраструктура, хватит ли их на всех переселенцев и сколько денег можно "выбить" из активов подсанкционных российских олигархов? Об этом читайте во второй части интервью с Еленой Шуляк, которая выйдет во вторник, 3 октября, утром.