"Враг перешел на военные рельсы, а Украина еще раскачивается": военный аналитик Агиль Рустамзаде

Несмотря на умеренный успех контрнаступления ВСУ на юге, уже очевидно, что в 2023 году российско-украинская война будет еще далека от завершения. Более того, на следующий год уже оформился "задел" для более интенсивных боевых действий: украинская армия получит авиацию от союзников, а россияне — значительно увеличат расходы на оборону.

За счет чего Украина сможет переломить ситуацию на фронтах в свою пользу и заставить рф "отползти"? Чем опасно сотрудничество россии с Северной Кореей? Что нужно делать отечественной оборонке, чтобы не зависеть от настроений в США? На эти и другие вопросы в первой части интервью "Телеграфу" ответил авторитетный военный аналитик, ведущий аналитик центра STEM Агиль Рустамзаде.

— Агиль, обсудим контрнаступление ВСУ. Через 2–3 недели наступят холода и, с большой вероятностью, активность боевых действий значительно снизится. Если посмотреть ретроспективу украинского наступления, чего ВСУ все же смогли добиться за эти месяцы?

— Мои ролики в YouTube не дадут соврать: в апреле я сделал прогноз, что украинская армия сможет добиться незначительных успехов в Запорожской и Херсонской области. Есть некоторые вещи в войне, которые аксиома: без значительного перевеса в огневых средствах поражения, без превосходства в воздухе, против укрепленных линий обороны у армии очень мало шансов. Но вместе с этим незначительные успехи есть.

Итог наступления нужно измерять не только километрами. Наступательные действия имеют своей целью выход на какие-то рубежи с параллельным уничтожением противника. Наступательные действия Украины (в 2022 году) отличились немного другую сторону: в Херсонской и Харьковской операциях мы видели, что украинская армия заняла много территорий, но не уничтожила противника.

А сейчас ситуация, наоборот. И в парадигме войны на истощение, это большее достижение. Потому что почти уничтожена очень большая часть российской артиллерии. Выбит основной конёк россии — ее преимущество в артиллерии. Поэтому если смотреть через эту призму, то украинские контрнаступательные действия ( в 2023 году) имели очень большой успех. Они в какой-то степени истощили российскую армию: ее ресурс в живой силе, в средствах огневого поражения. Но с точки зрения взятия каких-либо рубежей, населенных пунктов, то изначально было ясно, что вряд ли это будет возможно.

— С такими ограниченными ресурсами, с военной точки зрения, стоило ли идти вперед, или это была больше не военная, а политическая целесообразность?

— Мне не понравилось, как начиналась эта операция. Вы начали, как россияне сейчас делают под Авдеевкой: ввод в бой на заминированной, укрепленной линии боевой техники с большим количеством живой силы. Поэтому если не брать начало, то в целом эти контрнаступательные действия привели к истощению противника. С этой точки зрения это имеет смысл.

Другое дело, что если бы во главу угла ставилось именно истощение противника, то украинская армия могла бы, потратив меньше ресурсов добиться большего успеха.

— Стоя в обороне?

— Да. Я абсолютно противник того, чтобы украинская армия воевала мерками и лекалами классической войны. Украинская армия должна воевать асимметрично. Часть украинских сил обороны уже воюют асимметрично. В качестве примера можно привести, как воюют Военно-морские силы совместно со спецслужбами. ВМС Украины, не имея флота, уничтожают и лишают оперативных возможностей российский флот в Черном море. Я советую и украинским сухопутным подразделением тоже перейти к асимметричному введению боевых действий. Это не большое количество людей, боевой техники. Это продуманные атаки различными средствами поражения.

— В следующем году рф планирует значительно увеличить расходы на оборону: с 4 до 6% от ВВП. Означает ли это, что в следующем году уже российская армия сама планирует наступать?

— Российская армия не делает в последнее время больших наступательных действий, потому что они частично выполнили те задачи, которые перед ними стояли: захват Луганской и Донецкой областей. Да, может, они хотят выйти на границы этих областей, но в целом стратегическая задача увеличения финансирования и, соответственно, увеличения боевого потенциала армии — это увеличение комплексного воздействия на Украину. Это и атаки ракетами и средства огневого воздействия, чтобы истощать вас.

В Украине еще не все и поняли, что идет война на истощение, а это совсем другие алгоритмы и планирование боевых действий. Что странно: ваш противник, который намного сильнее вас, переходит на военные рельсы, а в Украине еще об этом не задумываются.

— Сотрудничество россии с Северной Кореей. Что это может изменить? Как Северная Корея может усилить нашего врага?

— Не нужно недооценивать противника. Когда обсуждался вопрос участия Северной Кореи, весь мир пришел к единому мнению, что есть всего одна узкая железная дорога и Северная Корея не сможет в больших объемах передавать боеприпасы рф. И что сделала Россия? Она подогнала контейнеровоз к порту Северной Кореи, загрузила 300 контейнеров с боеприпасами, подплыла к своему порту, который имеет железнодорожную ветку, и через 3–4 недели весь этот груз из Северной Кореи уже находился на складах, которые подпитывают артиллерийскими боеприпасами российскую армию.

Но дело в другом. Резкое увеличение выпуска артиллерийских боеприпасов — это очень сложный процесс, который требует гигантских усилий, особенно если вы не имеете возможности увеличивать производство комплектующих. Да, в какой-то степени, скажем, на 10% или даже на 20% это сотрудничество увеличит количество используемых артиллерийских боеприпасов российской армией. Но не более. Потому что Северная Корея не владеет производственными мощностями, чтобы производить миллион или 2 миллиона артиллерийских боеприпасов в год. А по сравнению с началом войны и ситуацией на данный момент, уровень применения артиллерийских боеприпасов российской армией упал в 5 раз. Они не могут обеспечить производство необходимого количества боеприпасов: от 5 до 10 млн снарядов в год. Сейчас россия имеет возможность производить от 1 до 2 млн снарядов в год. И вот этот пробел Северная Корея однозначно заполнить не сможет, но лишние 500 тысяч снарядов в год могут на 10-20% увеличить возможности рф.

Также у рф уже очень большие проблемы с артиллерийскими орудиями. Удачная контрбатарейная борьба украинской армии приводит к тому, что этих пушек становится меньше, а большинство из них серийно и в крупном масштабе не производят для российской армии. Поэтому, учитывая все комплексные факторы, при большом перенапряжении Северной Кореи, она может увеличить на 10–20% количество боеприпасов, выпускаемых за день по вашей территории. Сейчас это 5-7 тысяч боеприпасов в день, и Северная Корея может поднять эту цифру до 9–10 тысяч.

— А возможности Украины и наших союзников? Мы в состоянии обеспечить паритет с врагом по боеприпасам?

— По информации независимых источников, вы уже неделю как вышли на уровень, когда стреляете больше. Вы получили как качественное, так и количественное превосходство над вашим противником, потому что стреляете более высокоточными и дальнобойными снарядами. Все предприятия, вся оборонка западных партнеров, выходит на уровень увеличения артиллерийских боеприпасов. Со временем это ваше преимущество будет увеличиваться параллельно с поступлением к вам новых артиллерийских систем.

Но хотел бы обратить внимание, что Украина слишком долго раскачивается. Украина имеет свои производственные мощности и к мощности артиллерии нужно добавлять ракеты собственного производства, дроны. А с такими темпами как сейчас, вы можете добиться истощения вашего противника на 10–20% в год. И теперь представьте, сколько будет длиться эта война. То есть, я еще раз заостряю внимание: ваш противник переходит на военные рельсы, а вы еще раскачиваетесь. Только с западной помощью эта война может длиться и 3 года, и 5 лет.

— Экс-министр обороны Великобритании Бен Уоллес заявлял, что Украине стоило бы пересмотреть подходы к мобилизации, то есть усилить ее, поднять планку призывного возраста, чтобы мобилизовать можно было молодых людей до 27 лет, и такие инициативы в парламенте есть. В этом есть смысл?

— Даже военные не до конца осознали уникальность этой войны. А уникальность ее в том, что более слабое государство воюет с более сильным. И симметричные способы ведения боевых действий, когда ВСУ мобилизуют какое-то количество людей, приводят к тому, что ваш противник мобилизует в два раза больше. Это тупиковый, самоубийственный путь увеличения боевых возможностей. Я сторонник того, что украинская армия людей, которые могут что-то производить, разрабатывать, много зарабатывать, должна оттягивать в тыл. Человек, который каждый месяц вкладывает в оборону 10 тысяч долларов, будет так же эффективен, как три солдата на поле боя. Вам нужно очень много массового оружия: дроны, ракеты, снаряды. Вам нужно воевать асимметрично: не числом людей. Мы живем в XXI веке, у людей совсем другое мировоззрение и не каждый человек может убивать и не каждый может воевать.

— У ВСУ появились первые ракеты ATACMS от США и, судя по всему, это оружие уже применяется. Как это способно изменить ситуацию на фронте?

— Во-первых, надо понимать, что Запад не поставил перед собой стратегическую цель через шесть месяцев разгромить россию. Вот генеральная линия, которая определяет поставки западных систем вооружения и боеприпасов в Украину.

Мы знаем, что переданы ATACMS с кассетными боеприпасами. На удалении в 165 километров этими ракетами можно уничтожать склады, тыловую инфраструктуру, мосты. Но надо понимать, что количество этих ракет имеет большую роль. Вы бы вышли на серьезный уровень истощения вашего противника, если вам были бы переданы ATACMS с осколочно-боевой частью, то есть единой боевой частью, необходимой для поражения укрепленных объектов: мостов, командных пунктов. И если бы вы смогли отстреливать по 10 таких ракет в день, то вышли бы на серьезный уровень истощения противника. А не зная количества, что-то говорить сложно.

Да, вы раз запустили ATACMS (по аэродромам оккупантов в Бердянске и Луганске. — Ред.) поразили 10–12 вертолетов и среди них был всего один [боевой] вертолет Ка-52, а остальные — транспортные, которых у россии более тысячи. То есть, вы понимаете уровень истощения.

Почему я и говорю, что Украине нужно вставать на военные рельсы, ведь у вас есть ракетные программы. Если вы сами сможете выпускать по 50–100 ракет в день, вам не надо будет ждать настроения Байдена, в каком количестве он будет передавать эти ATACMS.

Вся проблема не в том, что ваши западные партнеры вам что-то дают, что-то не дают. Проблема в том, что Украина не встала на военные рельсы. Вы страна, которая находится в войне, и это непозволительная роскошь, что вы не перенапрягаетесь. У вас должны быть перенапряжены все ресурсы: финансовые, экономические, производственные. А на второй год войны я этого у вас не вижу.

— Кстати, путин говорит, что у его армии есть возможности сбивать ATACMS. Врет?

— ЗРК С-300 и С-400 при соответствующих условиях имеют возможность уничтожать баллистические ракеты, к которым относятся и ATACMS. Но другое дело, что сплошного покрытия ПВО, как оккупированных территорий, так и территорий рф нет.

— Вы говорите, что Запад дает Украине помощь очень дозированно и нет стратегической цели победить россию. А чего Запад все-таки боится? Ядерного конфликта?

— Однозначно и ядерного конфликта, и распада рф. Тут очень много рисков. Но в то же время это не означает, что увеличение огневых возможностей Украины на 20% может так сильно увеличить уровень эскалации, что россии придется прибагать к экстраординарным мерам. Я понимаю, что вы устаете от войны, но надо понимать, что вы воюете с ядерной державой.

— Если подробнее остановиться на номенклатуре вооружений. Какого оружия критически не хватает ВСУ на данный момент?

— путин в своем выступлении сказал, что ATACMS не повлияет на ситуацию на поле боя. И ведь он прав. Да, вы будете истощать авиацию, какие-то силы и ресурсы в тылу, но количество боевой техники и солдат, которые стоят перед украинской армией, не уменьшится.

Например, вас атакуют "Шахедами". Значит, вам необходимы пушечные установки, которые в автоматическом режиме сбивают дроны. Вы выходите на очень большие масштабы применения дронов, но то же самое пытается сделать и ваш враг. Ваш враг эти пушки сделать уже не успеет, не сможет, у него и технологий нет. А у вас есть технологии, которые вы можете скопировать, например Gepard (немецкая самоходная зенитная установка. — Ред.)

Второе — у вас есть мощности, чтобы производить противотанковые ракетные комплексы. Это КБ "Луч". Совместно с западными партнерами вы можете в короткие сроки модернизировать ракеты, увеличив их дальность до 10-20 километров и изготовлять массово.

Кроме этого, нужно масштабировать во много раз количество дронов: воздушные дроны, морские, надводные и подводные. В новостях россияне говорят, что вы применяете баллистическую ракету "Гром", но у вас об этом тихо. Если вы реально начали их применять, то их нужно делать очень много: не менее 50 штук в месяц. Надо работать комплексно.

То, что я обозначил, позволит вам на поле боя, не используя больших людских ресурсов, уничтожать вашего противника в активной обороне и через 3–6 месяцев создать условия, когда враг не сможет держать линию фронта в тысячу километров и будет тихонько отползать. Вот это парадигма войны на истощение, которую, надеюсь, поймет каждый человек в Украине, в том числе и люди, которые принимают решения.

В этой парадигме нет места танкам и БМП, но есть место для САУ "Богдана", которую вы начали производить. Но нужно масштабировать, увеличивать производство в десять, двадцать, тридцать раз!

Но что меня особо удручает: я очень много слышал от представителей вашей оборонки, что им негде производить оружие и боеприпасы и что вся территория Украины находится под обстрелом. Ну тогда посмотрите на опыт ХАМАСа, как они умудрялись под землей делать столько ракет.

— Какой ваш прогноз на следующий год? Ничего не закончится? Война будет продолжаться?

— Украина стоит на перепутье и ей предстоит сделать сложный выбор. А не зная пути Украины, я не смогу прогнозировать срок продолжительности боевых действий.

У вашей страны есть три выбора. Первый — выход на мирные переговоры с фиксацией линии фронта. Второй вариант — вы продолжаете боевые действия, как сейчас. Это конфликт низкой интенсивности и так эта война может существовать и год, и два, и три, и пять. Третий вариант — если вы перейдете на военные рельсы и в большом количестве будете производить все те системы, которые я выше обозначил, то к концу лета 2024 года россии нужно будет делать выбор: либо она проводит новую волну мобилизации, которая экономически и финансово неподъемна для этой страны. Либо она заключает мир, по результатам которого вы получите большинство своих территорий.

Украинская нация, украинская общественность и украинское руководство должны прийти к какому-либо пути. Как идти дальше? Но я не вижу стратегических целей в Украине по кратному увеличению вооружения. Поэтому мне трудно прогнозировать. По какому пути пойдет Украина, столько и продлится эта война. Это выбор украинцев и выбирать вам.

* Как будет развиваться конфликт между Израилем и террористами ХАМАС, грозит ли он перерасти в ядерное противостояние на Ближнем Востоке и решится ли Азербайджан на силовой сценарий деблокады Зангезурского коридора? Об этом читайте во второй части интервью с Агилем Рустамзаде.